Любовная паутина
Шрифт:
– Да.
– И ты твердо отказалась поехать с ним.
– У меня есть работа, которую надо делать. Честно, Джонас, это было бы нелепо. Ты не можешь представить, сколько непредвиденных забот возникает.
– Эланна, – перебил ее Джонас, – погоди, скажи мне только одно.
– Что?
– Работа – единственная причина, по которой ты не поехала?
– Нет.
Наступило молчание Сколько же значения в одном-единственном слове, полетевшем по проводам! Когда Джонас наконец заговорил, Эланна заметила, что его сухой голос немного смягчился.
– Могу я понять это так, что сегодня вечером
– О да, – выдохнула она Все-таки о разрыве пока речи нет.
– Я заеду за тобой в семь.
В семь Восемь часов ожидания Сможет ли она ждать так долго?
– Давай пораньше, в шесть.
– Хорошо, в шесть, – согласился он – Я подумал, что мы можем пообедать на яхте Если ты не против.
– Мне нравится эта идея.
Положив трубку, Эланна вышла из кабинета и остановилась перед столом Карин.
– Я ухожу на весь день, – предупредила она – Если случится что-то непредвиденное, я в парикмахерской, хочу сделать прическу Номер телефона у меня в книжке.
– Важное свидание? – спросила Карин, в глазах у нее моментально зажглось любопытство.
– Можно сказать и так – Эланна поймала себя на том, что улыбается, по-настоящему улыбается. Первый раз за последние недели.
– Как раз вовремя, – одобрила ее намерение Карин. – Ox, – крикнула она, когда Эланна подходила к лифтам, – в случае, если вам интересно, в «Виктория-Сикретс» сейчас идет распродажа.
От внимания шеф-редактора не ускользнуло, что сообщения Карин о новостях в торговле интересовали в офисе всех. И хотя щеки у Эланны разрумянились от одной только мысли о свидании с Джонасом, она решила, что совсем не помешает посетить самый знаменитый в Сан-Франциско бутик дамского белья.
Джонас терпеть не мог неопределенности, и именно ее он почувствовал, въехав в город. Он привык контролировать свою жизнь, и поэтому прошедшие три недели казались ему и мучительными и пугающими. Даже сегодня вечером, все еще не потеряв надежды на медовый месяц с новобрачной, со своей молодой женой, он боялся того, что может ждать его в доме Эланны. Утром ее голос звучал так, словно она очень рада встретиться с ним. Но он уже знал, что в последнее время настроение у нее подвижно как ртуть. Вдруг ему так повезет, мрачно подумал Джонас, что он явится к ней на порог как раз в тот момент, когда Кентрелл вернется домой из Нью-Йорка?
Но этого не случилось. Она открыла дверь, представ перед ним воздушным видением из волшебной сказки. В платье цвета морской волны, с обнаженными плечами, волосы собраны на макушке, бабушкин жемчуг сверкает в ушах. И Джонас моментально забыл свои мрачные предчувствия.
– Ты выглядишь очаровательно.
Она похудела. Примерно на пять-десять фунтов, определил Джонас, хорошо изучивший ее тело. Эти фунты она могла позволить себе потерять. Но для него в любом случае она останется красивой.
– Это новое платье, да? Бесподобно! У Эланны отлегло от сердца. Сегодня днем, примеряя одно платье за другим, она огорчалась из-за того, что так похудела. Но оказывается, изменения в фигуре не так ужасны, как она боялась.
– Совершенно новое. – Эланна улыбнулась. – Я купила его сегодня днем и рада, что тебе понравилось, потому что я залезла в деньги, отложенные на
– Для всего этажа? – Джонас вытаращил глаза. Он знал женщин, тративших на туалеты баснословные суммы, но Эланна не входила в их число.
Ее улыбка потеплела, а у него в ответ огонь пробежал по жилам.
– Ведь это особая ночь, – просто заметила она, будто эти слова все объясняли.
И впрямь – все стало ясно. По крайней мере пока.
– Я скучал без тебя, – проговорил Джонас.
– Уверена, не так сильно, как я без тебя, – честно призналась она и посмотрела на цветы, которые он все еще держал в руке. – Это для меня?
– Ох, Боже мой. – Он взглянул на алые розы. – Ты хотела другие?
Еле ощутимая натянутость между ними улетучилась как дым. Эланна засмеялась и обвила его шею руками.
– Ох, Джонас, я так рада, что ты вернулся!
– А как я счастлив, что вернулся! – в унисон ей сказал Джонас, впитывая ее запах. Положив розы на столик у двери, он обнял ее и приник губами к каштановым волосам.
Со сдерживаемой страстностью гладил он ей щеку, следя за ее реакцией. Она вскинула к нему голову, а когда он нежно обвел линию рта, губы ее в ожидании раскрылись.
– Я думал о тебе, – прошептал он, наслаждаясь ее вспыхнувшим лицом, желанием, горевшим в глазах. Милостивый Боже, пусть это будет любовь, взмолился он. – Все время, с того момента, как уехал. Мысленно представлял себе, как ты выглядишь, ощущал твой запах в порывах ветра... Едва не довел себя до безумия. Все ночи вспоминал, как ты совершенна в моих руках, как расширяются твои глаза, когда я вхожу в тебя. – Его пальцы теперь ласкали ее шею.
От его низкого голоса тело Эланны расслабилось, сладкая истома медленно разливалась по жилам. Их губы встретились и слились. И вдруг он оторвался от нее. Так быстро...
– Я обещал тебе обед. – Низкий хриплый голос звучал прерывисто.
– Мы можем остаться здесь и попросить принести обед из китайского ресторана. – Эланна с трудом подавила разочарование.
Предложение было очень и очень заманчивым. Первый раз за три недели он видел в ней искру прежней Эланны. Инстинкт подсказывал ему: если они дадут уйти нынешнему настроению, то оно может уже не вернуться. Как было бы чудесно остаться здесь и вместе наслаждаться китайскими блюдами... Кормить друг друга кусочками цыпленка с орехами кешью на пластмассовых палочках, есть яйца по-пекински и жаренную на гриле свинину со сливовым соусом. Они выпьют вина и чуть захмелеют, будут беспричинно смеяться, и он расскажет ей об острове Оркас, а она – о том, что нового в журнале. И потом они будут любить друг друга. Всю долгую ночь.
Сценарий получился очень заманчивым. Одна беда – Джонасу никак не удавалось избавиться от неприятной картины. Митч возвращается домой и находит жену в объятиях другого мужчины. Черт возьми, бывшую жену, напомнил он себе.
Он понимал, что Эланна смотрит на него и ждет ответа.
– Я обещал тебе романтический обед на яхте, – наконец проговорил он. – Думаю, мой план лучше.
Настроение у обоих изменилось, и Эланна почувствовала, как что-то встало между ними. Та самая стена, которая с каждым уходящим днем становилась все выше и непреодолимее.