Любовная западня
Шрифт:
Тетя Лила выглядела польщенной:
— Спасибо, дорогая. Мне нравится, когда молодые люди насвистывают, если они довольны.
— Думаю, — сказала Кейти, с трудом удерживаясь от смеха, — что свист, который вы слышите, издает чайник.
Тетя Лила стремглав бросилась на кухню. Кейти усмехнулась. Пусть старая женщина немного чудаковата, но она очень симпатичная.
Насвистывая «Отель, где разбиваются сердца», девушка отправилась в башню.
Это замечательная комната, решила Кейти, поставив вещи и немного оглядевшись. Как она не похожа на ее комнату дома! Линн Макфоллз слишком часто меняла обстановку. Страдала от этого и детская. В последний
Комната в башне была так же очаровательна, как и сама тетя Лила. Тяжелая, старомодная мебель, обитая ярким ситцем. «Башня» на самом деле представляла собой полукруглый «фонарь», где стоял очень симпатичный стол со стульями. Каждое утро она будет здесь пить кофе, с радостью подумала Кейти.
— Здравствуйте вам. Это все ваше?
Заслышав протяжные звуки южного говора, Кейти отвернулась от окна, из которого любовалась розами тети Лилы, и поспешила забрать у гостьи свой багаж.
— Господи, я совсем об этом забыла! Спасибо за помощь. — Кейти с восхищением смотрела на девушку, стоявшую в дверях. — Должно быть, вы и есть Тимбер.
«Она просто великолепна», — подумала Кейти. Точь-в-точь как описывал Джейсон — южная красотка с пышными темными волосами и загорелой бархатистой кожей.
— Вы хорошо угадываете. Теперь моя очередь. Вы… Франческа.
Кейти покачала головой.
— К сожалению, это не так. Увы! Вы видите перед собой всего-навсего старушку К-К-К-Кей-ти. — Она засмеялась.
Тимбер засмеялась в ответ.
— Как же, «всего-навсего»! Вы мне напоминаете одну из моделей журнала «Колльерс». А что касается имени, то думаю, вам вряд ли бы захотелось всю жизнь называться Тимбер. — Девушка медленно обошла комнату. — Да-а! Красиво и уютно. Вам понравился этот дом? — Тимбер сморщила свой очаровательный носик. — Я тут по дороге заглянула в один из дортуаров. Нам просто повезло, что мы живем в таком удивительном доме. С настоящей кухней и все такое.
— Конечно. Не говоря уже о тете.
— Это да. Пан сказал, что тетя Лила весь день смотрит по своему новому цветному телевизору разные телевизионные игры и мыльные оперы и ничего больше не слышит.
— Меня подобные детали не очень-то интересуют. Я не собираюсь по вечерам убегать на танцы или поздно возвращаться со свидания, — с деланной серьезностью сказала Кейти.
— Ну конечно, нет! — в том же тоне ответила ей Тимбер. — Это было бы просто ужасно.
Девушки посмотрели друг на друга и разразились смехом. Этот детский смех сразу сблизил их, положив начало взаимной симпатии.
— Слава Богу, ты не благочестивая ханжа, — с облегчением сказала Кейти. — Меня так долго держали в строгости, что я хочу в первый же год самостоятельной жизни как следует повеселиться.
— А я? Родилась в лесу, ничего не знаю. Сегодня кто-то меня спросил, нравится ли мне пицца, а я ответила, что никогда не пробовала этот десерт. Не смейся! Я действительно никогда не слышала о пицце. Погоди, ты же еще не начала распаковывать вещи! Давай я тебе помогу. — Тимбер подняла чемодан и поставила его на кровать. — Черт возьми! Что у тебя там, кирпичи?
— Кофейник и серебряный чайный поднос, которые оставила мне в наследство бабушка, — заметив удивление Тимбер, резко сказала Кейти. — Теперь ты, пожалуйста, не смейся. Пусть я из богатой семьи, но это одно из немногих по-настоящему моих сокровищ. Бабушка действительно меня любила.
Тимбер взглянула на нее с благоговением:
—
— Не удивляйся. Я не хочу, чтобы мать отдала его на благотворительную распродажу. Она часто делает подобные вещи. Ну, что ты скажешь об этой шляпе? Правда, дурацкая?
— И совсем не дурацкая. Очень даже мило! — Тимбер как раз собиралась примерить довольно-таки нелепого вида шляпу Кейти с широкими полями и свисающей бахромой. — Мне она нравится. Ах-ах, неужели это я? — приняв позу фотомодели, жеманно спросила Тимбер.
Кейти забрала свою шляпу и бросила ее на кровать.
— Не смейся над моей единственной шляпой! Ты можешь носить ее, когда вздумается. Мать привезла мне эту шляпу из Парижа, зная, что я никогда ее не надену, потому что вообще терпеть не могу головные уборы. У нас это вроде игры — она дарит мне вещи, которые я заведомо не надену. Если она действительно чувствует за собой вину, то покупает что-нибудь такое, что мне понравится. В этом вся моя мама! — Кейти бросилась на кровать и оценивающим взглядом посмотрела на Тимбер. — Знаешь, ты ведь просто копия Дженнифер Джонс! Ты смотрела «Рубин»? Тебе достаточно надеть красную рубашку и тесные джинсы, и все будут просить автограф.
Тимбер скривилась.
— Да мне и не нужно смотреть «Рубин»! Я так и выросла в джинсах и все такое. Перед тобой, сестра Кейт, самая настоящая деревенщина. — Взгляд Тимбер стал задумчивым. — И зачем только я тебе это рассказываю? Пан говорит, что когда я слежу за собой, то нисколько не похожу на провинциалку. Он говорит, никто не догадается, что я вышла из лесов, если я сама об этом не скажу.
— Это хорошо, что мы сразу стали говорить откровенно. Смотри, я ведь начала с того, что пожаловалась на свою мать. Потом я как-нибудь расскажу, насколько презираю отца! Между прочим, это действительно так, — небрежно добавила Кейти. — В нем сосредоточились все пороки мира. — Она внезапно улыбнулась. — А вот ты мне нравишься, Тимбер Дьюлани! Я знаю, что мы подружимся.
Тимбер посмотрела на нее. Если Тимбер была похожа на героиню «Рубина», то Кейти Макфоллз походила на Лорен Бейколл — не сказать чтобы очень красивая, но чертовски элегантная.
— Спасибо тебе за эти слова. Я сама хотела сказать то же самое, но я все еще немного стесняюсь говорить людям о своих чувствах. Ты мне тоже нравишься, Кейти.
— Тогда почему бы тебе не поставить сюда свою кровать и… — прошептала Кейти и громко чмокнула губами, изображая поцелуй. Увидев выражение ужаса на лице Тимбер, она разразилась смехом. — О Господи, не говори только, что ты не слышала всякие рассказы о женских школах! Но я пошутила. Правда, Тимбер. Я не смогла бы быть лесбиянкой. Честное слово! Я даже толком не знаю, что они там делают друг с другом.
— Тогда мне, наверное, придется поискать себе другую девушку, — подыгрывая своей новой подруге, страстно прошептала Тимбер.
В разгар веселья в комнату вошла Франческа. При ее появлении воцарилась тишина.
— Пожалуй, — вздохнув, сказала Кейти, — в ее обществе мы можем рядиться в бумажные балахоны.
— Или по крайней мере она, — добавила Тимбер.
— Пожалуй, так будет лучше.
Франческа выдавила из себя улыбку, но на сердце у нее было неспокойно. До сих пор она ни с кем не искала близости, приветливое же отношение этих девушек заставило ее почувствовать свое одиночество. Впервые за все годы ей страстно захотелось дружить. Этот шанс сейчас представился, и Франческа волновалась так, как никогда прежде.