Любовница египетской мумии

Донцова Дарья

 Константина нельзя назвать классическим наркоманом. Он прилично выглядел, работал в НИИ, заведовал химической лабораторией, был на отличном счету у начальства. Полагаю, его коллеги не знали, что Пустовойт зависим от наркотиков.

 - Доктор Хаус, - вдруг обронила Катя.

 Я посмотрела на девочку.

 - Смотрели сериал?
– спросила она.
– Про врача с отвратительным характером, мерзотную сволочь, который постоянно употребляет наркоту, доводит до истерики окружающих, бесит больных, хамит лучшему другу? Но перед ним все преклоняются за умение гениально ставить диагноз. Если

Хаус взял больного, он его вылечит. Стопудово. И мой папа такой, он талантливее всех, вместе взятых.

 - Константин гений, - тихо добавила Наташа, - ему давно пора быть президентом Академии наук, но муж даже кандидатскую не защитил.

 - Ему этого не надо, - вздохнула Катя, - и он пересрался со всеми членами Ученого совета. Говорил им об их глупости. Правду резал в глаза.

 Я вздохнула:

 - Кого-то он мне из присутствующих напоминает.

 Наташа обняла Катю.

 - Костю на работе за талант терпели. Сколько народа на его идеях докторами наук стало! Вы не представляете себе степень его одаренности. Другим нужно сложное оборудование, особые условия, навороченная техника, они будут годами возиться, а потом гора родит мышь. Костя же работает с простыми склянками и выдает новый продукт.

 - И тем не менее Пустовойта год назад уволили!
– напомнила я.

 Наташа потупилась.

 - Надька виновата. Она его сначала на наркоту подсадила, давала ему таблетки, делала уколы, потом крыльями захлопала: «Наркоман, наркоман, от него детей нельзя рожать!» И развелась.

 - На самом деле ей бабла надо, - деловито сказала Катя.
– Надька думала, что она папку заставит карьеру сделать и деньги дождем польются. Хотела, чтобы он ушел в фармацевтический концерн, его туда давно переманивали на бешеный оклад. Обломалось! Папа не такой, ему все по барабану, кроме науки, и он дико честный.

 - Катя права, - подтвердила Наташа, - когда Костя от меня ушел, я к Наде помчалась и, глядя ей в глаза, спросила: «Понимаешь, что творишь? Ребенка осиротила». А она мне в ответ: «Это ты гения в быт втоптала, он только о зарплате для семьи думал. Я дам Косте возможность творить, он станет академиком, изобретет нечто гениальное». Но Костик кремень. Не смогла Надька его за диссертацию засадить. Ну и наркота, конечно, примешалась. Институтом раньше руководил Игорь Благов, он на заморочки Пустовойта глаза закрывал. Еще бы! Три четверти института Костиными идеями жило. А когда Игорь умер, его сменила Галина Андреева. Та еще сука! Взяточница и дура. Она велела Косте для своей докторской эксперимент провести, а муж уперся. Не хотел он Андрееву на олимп науки возводить! И она его выперла!

 Катя взяла мать за руку.

 - Папа поселился в своей однушке и начал там чего-то химичить. Устроился в школу учителем, за копейки. С наркоты не слез.

 Наташа заплакала.

 - В жутких условиях живет, грязь кругом. Питается тем, что подешевле. Как его еще в школу пускают? Я ему предложила: «Давай забудем старое. Возвращайся!» А он в ответ: «Я не имею права прийти в дом с пустыми руками. Скоро заработаю очень много денег, тогда воссоединимся. Куплю большую квартиру, дом, машину, осыплю тебя золотом, я перед тобой виноват. Ты святая, а я дерьмо. Ради Нади не хотел

работать за деньги, а для тебя расстараюсь».

 Катя кивнула:

 - Папа такой, конкретный.

 - Но вы только что упоминали, что ему наплевать на блага жизни, - поразилась я.

 Наташа вытерла слезы.

 - Верно. Ему самому буханки черного хлеба на неделю хватит, но для нас с Катей он хотел всего-всего.

 - Ему было стыдно за роман с Надькой, - ввернула слово Катя, - за то, что она его заставила квартиру делить, за то, что он на это согласился, с бывшей женой пересрался. Папка наивный, он влюбился, но после понял, что мама лучше всех.

 - У Кости менталитет ребенка, - шмыгнула носом Наташа, - лет двенадцати. Он очень прямолинеен, наивен, искренен.

 - И не платит вам алименты, - сказала я.

 - С каких шишей?
– пожала плечами Наташа.
– Но я не теряла надежды его вернуть. Поймите, я его люблю таким, каков он есть. Надеюсь, он...

 - Изобретет нечто гениальное на продажу, - провокационно ввернула я, - и вернется к вам.

 - Он гений, - прошептала Наташа, - и слово свое сдержит.

 - Муж денег не дает, ваша зарплата крошечная, откуда средства на отдых на Пхасо?
– вернулась я к началу беседы.

 - Катя накопила, - пояснила мать, - она после уроков в пиццерию бегает, лепешки с сыром продает. Мне неприятно, что девочке приходится до полуночи у печки стоять, у нее голова как у отца, гениальная, но...

 Я перебила наивную Пустовойт:

 - Покажите, пожалуйста, ту пекарню, где подросток может заработать на поездку в дорогую страну!

 Наташа поежилась:

 - Нам дали огромную скидку в «Сюрприз-1», как тысячным клиентам. Отправили на Пхасо по цене Египта.

 - Че примоталась?
– вновь стала грубить Катя.

 Я подняла руку:

 - Спокойно. Я поняла, что Наташу ловко обвели вокруг пальца. Теперь слушай, не перебивай. Светлана Маркова провезла в серьгах осмий. Ее заставил это сделать Юрий, пьяница и игрок, на котором висел огромный долг. Света отправилась в магазин «Звук», и там у нее забрали украшение и передали пачку фальшивых долларов. Думаю, человеком, забравшим осмий, была ты, девочка!

 Наташа схватилась за щеки, Катя отодвинулась к краю дивана.

 - Хочешь узнать, как я догадалась?
– спросила я.
– Просто. Ты слушала диск, купленный в лавке «Звук», на нем есть фирменная наклейка очень характерного вида, череп и кости в обрамлении розочек.

 - Ма, скажи ей, что мы не ходили в этот «Писк», - потребовала Катя.

 - Не ходили, - эхом отозвалась Наташа, - зачем нам?

 - Не фига шляться по окраинам, - добавила Катя, - я даже не слышала, где этот «Стон» работает.

 - «Звук», - терпеливо поправила я.
– Раз ты про магазин не слышала, откуда знаешь, что он на окраине? Наташа, ты вскользь сказала, что вчера внезапно заснула.

 - Да, - подтвердила Пустовойт, - меня прямо унесло, еле до кровати добралась.

 - Думаю, не случайно ты свалилась. А Катя поехала в «Звук», - заявила я, - там она потеряла перо с оберега, а я его подобрала. Посчитайте-ка перышки на колечке, одного не хватает. Кстати, это улика. Ну и, конечно, серьги.