Любовница египетской мумии

Донцова Дарья

 - В одиннадцать вечера, о’кей?
– спросил Себастьян.

 - Отлично, - согласилась я.
– А где?

 - В центре города есть кондитерская «Сладкий сон», подходи к ней в десять тридцать, - велел друг Званга, - за тобой приедет машина.

 - Я не говорю по-пхасски, - предупредила я, - как узнаю автомобиль?

 - Не стоит беспокоиться. За рулем будет Элен.

 - Нет, - уперлась я, - я хочу беседовать без свидетелей.

 - Элен лучше, чем шофер, - не согласился Себасти, - и она

все знает про дурацкое происшествие на свадьбе.

 Мне пришлось признать его правоту и согласиться.

 Договорившись с Себасти, я предприняла очередную попытку связаться с Фроловым и вновь услышала из трубки монотонное бормотание автоответчика. Никита находился вне зоны действия сети.

 - А вот и Даша, - захлопала в ладоши Лариса, когда я подошла к столу.

 - Офигеть от счастья, - брякнула Катя.

 - Мы уж подумали, что у вас, как у Гены, случилась беда, - сладким голосом пропела Нина, - и вы улетели в Москву.

 - Голова заболела, - ответила я, - приняла лекарство, поэтому проспала. Извините, если заставила вас ждать. А что произошло у Сорокина?

 - Ничего ты не потеряла!
– заявила Катя.
– Салат дали жуткий! Брр! Курицу принесли блевотную. Не ресторан, а параша.

 - Деточка, выбирай выражения, - вспыхнула Нина, - ты тут не одна! Правда, кусик?

 Кузя тявкнул, Сергей кивнул.

 - Че? Вкусный обед?
– прищурилась Катя.

 - Еда вполне приличная, - царственно кивнула Нина, - верно, пусик?

 Кузя тявкнул, Сергей кивнул.

 - Почему же вы птичку на тарелке оставили?
– указала Катя пальцем на блюдо, стоявшее перед Волькиной.

 Та на секунду растерялась. Катя засмеялась:

 - Дерьмо жрачка, да? Лучше честно сказать! Тогда есть шанс, что принесут чего получше, хотя я сомневаюсь!

 Нина не успела достойно отреагировать на очередной выпад юной нахалки. К столику подошла официантка и начала собирать посуду.

 - Желаете чай, кофе?
– пропела она.

 - Ага! Все сразу, в одну посуду, - с самым серьезным видом сказала Катя, - сливки, лимон и тростниковый сахар!

 Девушка в форме попятилась, потом улыбнулась.

 - Конечно, мадемуазель. Еще и пирожных положить?

 - Йес, май дарлинг, - заржала Катерина, - люблю людей с чувством юмора, неси уж тогда и какао с водкой!

 Продолжая смеяться, Катя вынула из сумки плеер, вытащила коробочку с диском и стала «заряжать» музыку. Я невольно обратила внимание на логотип, украшавший упаковку с диском: череп и кости в обрамлении розочек.

 - На Пхасо запрещено подавать спиртные напитки детям до двадцати одного года, - предупредила Лариса.

 - Катя не пьет, - поторопилась вступиться за дочь Наташа, - она отличница, умница, идет на золотую медаль!

 - Не смей!
– завизжала Нина.
–

А ну поставь!

 Я повернула голову: официантка держала в руке тарелку Волькиной. Катя от неожиданности выронила и плеер, и диск.

 - Верни на место!
– орала жена Сергея.

 - Извините, мадам, - залепетала подавальщица, - я полагала, что все закончили трапезу! Чай, кофе...

 Глаза Волькиной округлились, нижняя губа отвисла, щеки ввалились.

 - Милая, - неожиданно ожил Сергей, - вот, быстрее прими таблетку! Держи, лапочка!

 Жена изо всей силы ударила по ладони мужа. Розовая пилюля взлетела вверх и упала на пол. Нина вскочила, вцепилась официантке в блузку и тихим, но пробирающим до костей голосом зашипела:

 - Слушай сюда, дерьмо черномазое! Что мое, то мое! Не сметь брать моего. Мое - оно мое! Мое не твое!

 - Простите, простите, - в ужасе повторяла официантка, - я не хотела вас обидеть. Курица сегодня не удалась, я решила, что вы не хотите ее есть. Почти все цыплят нетронутыми на кухню вернули.

 - Моя еда - это моя еда, - чеканила Нина, - не смей хапать! Ничего своего не отдам! Ни кусочка! Мое всегда мое! Не подходить! Не трогать!

 - Ниночка, лапонька, - засуетилась Лариса, - вам сейчас новое второе подадут!

 Официантка ринулась прочь, Нина перевела взгляд на Лару:

 - А-а! Испугалась! Ну-ну! Ща узнаешь, каково это - на чужое рот разевать!

 Волькина подняла руку и замерла. Вся группа, боясь пошевелиться, следила за буянкой.

 - Я все помню, - объявила Нина, - ничего не забываю. Складываю впечатления в корзину, и наступит час! Ой, плохо будет, плохо! Нельзя на мое зариться!

 Лицо Волькиной обмякло, она потерла лоб.

 - Где я?
– другим тоном спросила она.

 - В ресторане, солнышко, - произнес Сергей. Он осторожно взял жену под руки и повел к выходу.

 Кузя поскакал за хозяйкой. Я искоса посмотрела на Ларису. Лицо ее исказила гримаса ревности, но уже через секунду от нее не осталось и следа.

 - Че это?
– потрясла головой Катя.
– Она ку-ку?

 - Пожалела недоеденный обед?
– впервые подала голос Фатима.
– Устроила скандал из-за плохо пожаренного цыпленка?

 - Ваще, - выдохнула Катя, - круто!

 - Я испугалась, - ожила Светлана.
– Это похоже на безумие.

 Наташа оперлась локтями на стол.

 - Я встречала таких больных. Думаю, Нина сидит на гормонах, они дают побочный эффект.

 - Ей надо в дурке лечиться, - высказалась Катя.

 - Если человек не представляет опасности для себя и окружающих, он может оставаться дома, - пояснила дочери Наташа.
– В лечебницу помещают людей с ярко выраженными суицидальными наклонностями или навязчивым бредом.