Любовница Фрейда

Кауфман Дженнифер

Глава 27

Они шли по платформе Центрального вокзала к вагону первого класса. До отправления поезда в Швейцарию оставалось менее получаса, но бригады путейцев все еще суетились у рельсов, поливали из брезентовых шлангов вагоны, простукивали колеса, смазывали шкивы. Вопреки собственным опасениям Минна ощущала прилив сил и возбуждение.

Позади осталась толчея, они с Фрейдом миновали спальные вагоны, вагон-клуб, салон-вагон, вагон-ресторан и достигли той части поезда, где почтенные члены состоятельных

семейств и государственные чиновники ехали в свои элитные места следования. Электрические лампы сияли, словно маяки, сквозь большие занавешенные окна, Минна видела, как стюарды, горничные и официанты в белоснежных куртках двигаются между вагонами.

Подобрав юбки, она вошла в вагон и протиснулась через узкий тамбур в купе, которое Фрейд зарезервировал заранее. Немедленно отбросила зудящую мыслишку, что он ни минуты не сомневался в том, что она поедет с ним. Носильщик доставил багаж, и у Минны перехватило дыхание, когда Фрейд запер дверь. Просторное купе сияло роскошью — отделанное черным деревом, с золочеными рамами, отполированными до блеска медными ручками и огромным окном, искусно задрапированным шторами. Откидной диван, который раскладывался, превращаясь в кровать, бесстыдно рдел алой парчой, той же парчой было обито кресло в ванной комнате.

Минна не представляла, что купе в поезде может быть таким шикарным.

— Зигмунд… это так… величественно, — сказала она, — такое чувство, что мы совершаем побег.

И словно в ответ поезд, взвизгнув, дернулся назад, а потом покатил вперед мимо платформы. Минна отвернулась от Фрейда и глядела в окно, сдерживая желание прекратить все немедленно. Но чего ради? Спасения? Слишком поздно. Они направлялись в страну притворства, в страну сладострастных источников. Это была яркая сторона любви, их мир изменялся под фальшивым бриллиантовым светом.

— Ты помнишь? — произнес он. — Когда же это было? Восемь, десять лет назад? Ты приехала в гости. Я засиделся за работой, Марта находилась наверху с детьми, а ты хотела пойти в Пратер посмотреть на карнавал. Мне нужен был глоток свежего воздуха, и я отправился с тобой. Налетел внезапный шквал, и твою шляпку унесло, шпильки из волос разлетелись, и они распустились на ветру. Мы гнались за шляпой, и в конце концов я настиг ее… И как мы хохотали, когда я водрузил ее тебе на голову. В порыве веселья ты обняла меня за шею, и тогда я впервые ощутил близость твоего тела.

Минна помнила и карнавал, и объятия, но не думала, что оно для него что-нибудь значит.

— Чего мне только стоило не поцеловать тебя тогда, — продолжил Зигмунд, обхватив ее за талию и страстно целуя в губы. Он ласково гладил ее волосы, плечи, рука скользнула вниз по спине. — Ты это знала. Должна была знать.

— Нет, я думала, что тебя интересует мой ум.

— До чего ты наивна!

— Уже нет.

Минна улыбнулась, оттолкнула его, медленно встала, опустила штору и повернула ключ в двери. Она желала его, а все остальное не имело значения. Минна расстегнула пуговки на белой шелковой блузке с высоким воротником и сбросила ее на пол, сняла простую летнюю юбку, перешагнула через нижнюю юбку и медленно начала расшнуровывать бледные серо-сизые косточки корсета.

— Не надо, — сказал он, привлекая ее к себе, — останься в нем.

Когда отбушевали ласки, Минна повернулась к Зигмунду и, подперев

голову руками, любовалась его медальным профилем на фоне меркнущего предвечернего света. Лежа вот так, рядом с ним, под убаюкивающий стук колес, она слушала, как его дыхание прерывается от вожделения, и это наполняло ее смешанным чувством огромного облегчения и восхитительной истомы. Перед ними простирался вечерний покой, она знала, что время близится к ужину, но удовольствие лежать вот так, в его уютных объятиях, дарило полное раскрепощение.

— О чем ты думаешь? — спросила она.

— Я думаю о том, — прошептал он ей на ухо, — что было бы, если бы я сначала встретил тебя.

Потолок вагона-ресторана украшали фрески, ноги Минны утопали в пышном бордовом ковре. Каждый столик был предусмотрительно поставлен против венецианского окна и застлан белой, накрахмаленной до хруста льняной скатертью. Тонкий фарфор и массивные серебряные приборы. Стюард приветствовал их, обращаясь к господину доктору Фрейду по имени. Перед тем как покинуть купе, Минна надела перчатки — никто не должен заметить отсутствие обручального кольца. Их усадили за один из ближайших столиков, который немедленно сервировали шампанским в серебряном ведерке и причудливой формы канапе с икрой. Все это было официально и элегантно, формальность обстановки мгновенно успокоила Минну. Она раскрыла меню и молча изучала его, а поезд тем временем грохотал по мосту, отчего блюда на столе подпрыгивали и дребезжали.

Стюард отвлекся на входившую в вагон пожилую пару. На плечи мужчины был наброшен серый плащ с капюшоном, на голове сидела темная мягкая шляпа, трость помогала ему удержаться на ногах в тряском вагоне. Его закутанная в меха супруга даже и бровью не повела, когда он протянул стюарду пачку банкнот, затем закурил сигару и раскрыл меню, разминая сигару между пальцев.

— Дорогой, немедленно брось эту гадость, ты же знаешь, как это вредит твоему сердцу.

Он молча поднял голову и раздавил сигару о хлебную тарелку с золотым ободком.

— Мы едем в горы. Ему надо поправить здоровье. Наш доктор не велел ему курить, но когда он слушал доктора! Отвратительная привычка.

Муж углубился в чтение меню, явно не желая поддерживать разговор ни со своей женой, ни с людьми за соседним столиком.

— Вы не из Франкфурта? — спросила супруга.

— Из Вены, — ответил Фрейд.

— Я так и подумала. Пассажиров из Вены всегда отличишь. Мы не знакомы? Вы друзья семейства Гюнтер, Вильбера и Элизы? — поинтересовалась она, бросив быстрый взгляд на мужа, доедающего уже четвертое канапе. — Хватит, дорогой, — предупредила она и снова повернулась к Минне и Зигмунду, пояснив: — При его весе, знаете ли!

Ее супруг вытер рот салфеткой, швырнул ее на стол и встал.

— Я пошел в уборную.

— Гюнтеры, — не отставала супруга от Минны, продолжая разговор, как ни в чем не бывало, — вы знаете Гюнтеров?

Минна напряглась. Где-то она слышала эту фамилию. Может, друзья Марты? Она посмотрела на Зигмунда, но тот демонстрировал отрешенность. Странно, Минна никогда не думала, что они могут наткнуться на кого-то знакомого. У нее запершило в горле — ужасно хотелось пить.

— Не знаю таких, — произнес Фрейд, — простите, мадам, мы пересядем за другой столик. Я собираюсь курить во время всего обеда.