Любовница Леонарда
Шрифт:
— Добрый вечер! — тихо поздоровалась Архелия и юркнула за дверь спаленки.
Тут же услышала спокойный голос старушки:
— Не бойся, Томочка! Моя внучка не из тех, кто распускает язык…
Заведующая детсадом что-то сказала в ответ. Что именно, девушка не расслышала.
Она подошла к подоконнику, включила радио и опустилась на стул.
Сидеть пришлось долго, никак не меньше часа.
Наконец, дверь спаленки открылась, на пороге возникла улыбающаяся Евдошка:
— Ты уж прости, милая! — извиняющимся тоном проговорила она. — Пришлось проводить ритуал, Томка
— А что за ритуал, бабушка? — заинтересовалась Архелия. — У Тамары Георгиевны вроде все в порядке. Я не слышала, чтобы ее муж, дядя Женя, подгуливал…
— Она не слышала! — всплеснула руками Евдошка. — Да гуляет он, как кобель! С молодой фельдшерицей Светкой, которую недавно к нам прислали из района вместо Зины Федоровны, ушедшей на пенсию.
— Да не может быть! — не поверила девушка. — Ей же лет двадцать два, не больше. А дяде Жене под пятьдесят!
Бабка подошла к столику, нацедила из небольшой эмалированной кастрюльки какой-то светло-коричневой жидкости в две большие чашки и, указав внучке рукой на топчан, стала рассказывать:
— Года полтора назад Томка по женской части перенесла сложную операцию. Врачи на время запретили ей спать с мужем. С тех пор и охладел к ней Женька. Стал на молодух заглядываться. И все бы ничего, ну, погулял бы, поколобродил бы, да и успокоился, как большинство мужиков в его возрасте. Но тут появилась эта вертихвостка Светка! Как они снюхались, про то один Бог ведает. Но дела у них зашли далеко, очень далеко! Мало того, что Женька последние месяцы почти не ночует дома, так еще и вознамерился уйти совсем. Признался Томке, что Светка в положении и вроде как аборт делать уже поздно…
— Вот так новости! — покачала головой Архелия. — А я даже не слышала, что дядя Женя со Светкой шуры-муры крутит.
Евдошка подала ей чашку.
— Пей, это я приготовила ячменный кофе на молоке. Вкусный получился! Хочешь, насыплю тебе в блюдце варенья из бузины — оно у меня густое, пахучее и сладкое-пресладкое. Тебе понравится! Есть и варенье из черемухи, я знаю, ты любишь его!
— В другой раз обязательно поем твоего варенья, а сейчас что-то не хочется сладкого! — отказалась девушка, принимая из рук старушки чашку. — А кофейку выпью. Бабушка Настасья мне такой напиток в детстве варила.
Евдошка присела рядом.
— Устала я, внученька! — пожаловалась она. — Да еще так поясница болит, проклятущая, просто спасу нет. Хотела прилечь, посмотреть телевизор, но тут Томка постучалась. Бледная, печальная, издерганная — жалко смотреть! И стала просить меня отвадить Женьку от фельдшерицы. Ну, как тут откажешь…
— И что ты сделала? — живо блеснула глазами Архелия.
— Хочешь знать? — бабка пытливо взглянула на нее и, вздохнув, спросила: — Тебе и вправду это интересно?
— Да, да! — подтвердила девушка. — Расскажи!
Старушка не торопясь отпила из чашки, прокашлялась и тихо произнесла:
— Такие вещи кому ни попадя не рассказывают… Но тебе, конечно… Тебе можно… В общем, в первый раз Томка приходила ко мне неделю назад. Я попросила ее принести лоскут материи со своей рубашки или трусов. Но до этого их нужно было
Девушка слушала с интересом. Но в ее темных глазах явственно читалось недоверие.
— И что будет? — спросила она. — Дядя Женя перестанет бегать к Светке?
— Еще как перестанет! — воскликнула старушка с довольным видом. — Он к этой Светке потеряет всякий интерес, вроде и не было между ними ничего! И не только к ней, но и к любой другой девке или молодице. Будет знать одну свою жену. Мысли о ней заполнят всю Женькину голову и уже не покинут, а ноги станут сами нести его домой, под теплое крылышко супруги.
— Да как такое может быть? — изумилась Архелия. — Неужели кровь какого-то козла и свечной воск имеют столь большую силу?
— Имеют! — усмехнулась Евдошка. — Но не во всяких руках, а только в умелых… Я со временем кое-чему научу тебя. Если захочешь учиться, конечно… Это умение тебе в жизни не раз пригодится, по себе знаю…
Глава седьмая
Часов в девять утра, когда девушка готовила себе нехитрый завтрак, кто-то окликнул ее с улицы. Выглянула в окно — возле калитки, глубоко засунув руки в карманы потертой кожаной курточки, переминался с ноги на ногу Бондарь.
— Чего ты хочешь, Серега? — удивленно спросила Архелия, выйдя на крыльцо.
— Разговор есть! — он улыбался и находился в явно приподнятом настроении. — У меня к тебе серьезное предложение.
Она подошла ближе, скептически посмотрела на парня и пошутила:
— Какое предложение? Надеюсь, ты не собираешься предлагать мне руку и сердце?
Тот окинул липким взглядом ее хрупкую фигурку с головы до ног и, скаля зубы, сообщил:
— Вчера Борька забрал свои права.
— Я рада за него, — хмыкнула Архелия. — Но мне какое до этого дело?
— Сейчас поймешь! — Бондарь достал из кармана скомканную пачку сигарет и зажигалку. — У тебя ведь в гараже стоит тачка. А мы с Сысоевым как раз хотим приобрести себе иномарку. Поняла?
— И вы решили купить у меня? — догадалась девушка. И, на мгновение задумавшись, поинтересовалась: — А денег у вас хватит? Моя машина не из дешевых, к тому же она совсем новенькая.
— Слушай сюда! — возбужденно воскликнул Серега, выпуская струйки дыма одновременно изо рта и носа. — Тачка твоя и вправду новая и довольно дорогая. Но попробуй еще продай ее с такой репутацией! Ведь каждый знает, что в ней умер твой батя. Если и купит кто, то по дешевке. А мы предлагаем тебе неплохие бабки!