Любовница Леонарда
Шрифт:
Жорка вошел, остановился у порога и, глядя себе под ноги, выдохнул:
— Деньги на дом мне уже не понадобятся…
— Почему? — удивленно округлила глаза девушка.
— Да так… — промямлил он, чуть не плача.
— Жорка, что случилось?
— Зоя не ночевала дома… Я думал, что Сергей Сергеевич силой заставил ее вернуться. И посреди ночи не выдержал, побежал к нему. А он прямо в прихожей спит пьяный, дверь не заперта… Я бросился в одну комнату, во вторую — Зои нет…
Архелия подошла к Жадану, обняла его за плечи и, заглянув в затуманенные
— Я поняла, Зоя Дмитриевна загуляла, да? Ну и плюнь на нее!
На лице заместителя появилась страдальческая гримаса, казалось, он сейчас зарыдает.
— Жора, успокойся! — прикрикнула девушка, увлекая его в глубь кабинета, к столу. — Садись, сейчас чаю выпьем!
— И ты представляешь, где она провела ночь? — шмыгнул носом Жадан, усаживаясь на стул. — У Григория Кондратьевича!
— Откуда ты знаешь? — не поверила Архелия. — Может, это брехня?
— Да Зоя сама мне об этом сказала! — срывающимся голосом проверещал Жорка. И умолк, пытаясь совладать с обуявшими его эмоциями. Потом, встряхнул головой, будто хотел избавиться от остатков кошмарного сна, и уже гораздо тише продолжил: — Пришла утром, стала молча собирать свои вещи. Я к ней: что случилось, почему уходишь? А она мне и выдала: прости, но я полюбила другого! Кого? Григория Кондратьевича!
— Шалава она, эта Зоя Дмитриевна! — с сердцем воскликнула хозяйка кабинета. Но враз поправилась: — Несчастная женщина! С ней последнее время творится что-то неладное, она чуть ли не каждому мужику вешается на шею. Возможно, это проявление какой-то душевной болезни. Не суди Зою Дмитриевну слишком строго. Прости ее и выкинь из своего сердца!
— Легко сказать! — тяжело вздохнул заместитель.
— А ты постарайся! — участливо посоветовала девушка. — И найди себе другую женщину, более достойную. Чем тебе не такая, к примеру, Любка Матюк? Она и моложе Зои Дмитриевны, и, как по мне, красивее…
Жадан снова вздохнул и вяло махнул рукой:
— Переживу как-нибудь эту неприятность! Вот только жаль, перед людьми опозорился…
— Не бери в голову! — засмеялась Архелия. — Наоборот, ты поменял мнение сельчан о себе в лучшую сторону. Теперь тебя все считают эдаким мачо, сердцеедом.
Жорка грустно усмехнулся и, приняв из рук хозяйки чашку, принялся хлебать горячий чай.
— Ты это, деньги на дом мне все-таки одолжи! — попросил он, задумчиво глядя под стол. — Наверно, действительно пора заводить семью…
— Очень правильно рассуждаешь! — горячо заверила девушка, взирая на Жадана с доброй улыбкой. — Будут тебе деньги, обязательно будут!
В этот момент в кабинет заглянула встревоженная Любка.
— Лия, Микола того… он опять…
— Что Микола? Что опять? — побледнела фермерша.
Секретарша смущенно пожала плечами:
— Выйди в коридор и посмотри в окно…
Архелия выскочила из кабинета.
Сквозь пыльное стекло она увидела Грицая. В куртке нараспашку и без шапки, в дымину пьяный, он стоял с сигаретой в руке, опершись спиной о "Ниву", припаркованную почти у самого крыльца.
У
— Лия, зайди в кабинет, посиди и успокойся! — Любка взяла ее под локоток и увлекла в приемную. — Советую тебе от чистого сердца: гони ты этого Миколу прочь! Пусть идет к своей Дианке и пьет кровь с нее своими пьянками! Зачем тебе с ним мучиться?
В сопровождении секретарши Архелия вошла в кабинет, опустилась на стул возле приставного столика и потянулась к телефону.
— Раиска, почему ты мне не сообщила, что Грицай опять напился? — напустилась она на завскладом, когда та ответила. — Что? Не появлялся на работе… Понятно… Извини…
Повернувшись к Любке и Жадану, который все еще стоял у порога и озадаченно почесывал затылок, девушка упавшим голосом обронила:
— Микола не был сегодня на работе… Сысоева думала, что я специально его не отпустила, оставила дома отсыпаться…
— Что с ним делать, Лия? — сочувственно глядя на свою начальницу, осведомилась Любка. — Может, мы с Жоркой отправим его домой, к жене и матери?
— Отправляйте! — согласилась девушка после недолгих раздумий. И когда заместитель и секретарша вышли, с горечью прошептала: — Ну, чего, чего тебе не хватает, Колька?
…На этот раз он возник на пороге прихожей гораздо раньше, чем вчера, Архелия еще даже не подоила Березку. Ни слова не говоря, сбросил с ног грязные сапоги, уронил с плеч мокрую фуфайку прямо на пол и понуро побрел в свою комнату.
— Ты зачем пришел? — бросила ему в спину хозяйка. — Я тебя больше не ждала!
— Не ругайся… Я это… так получилось… — не поворачиваясь, пробубнил он и скрылся за дверью спальни.
До утра оттуда не было слышно ни звука.
На рассвете парень убежал на работу, отказавшись от завтрака и даже толком не умывшись.
Архелия лишь тяжко вздохнула и, подойдя к окну, уставилась незрячими глазами в темноту.
На улице лил проливной дождь, а в саду тихо постанывали старые яблони, уставшие от постоянной слякоти и тоскующие по настоящей зиме — со снегом и морозами…
Перед обедом в дом Гурских неожиданно заявилась заведующая детсадом Тамара Георгиевна.
— Лиечка, миленькая, мне нужно с тобой поговорить! — начала она сладким голосочком, едва переступив порог прихожей.
— Проходите в гостиную! — пригласила хозяйка. — Присаживайтесь! А я сейчас быстренько чайку приготовлю. Выпьете, согреетесь, а то, небось, промерзли, пока шли ко мне. Погода ведь ужасная — сыро, ветрено…
— Не откажусь! — приязненно заулыбалась женщина, снимая с плеч влажный кожаный плащ. — А может, на кухне и поговорим? Там, наверно, теплее.
— Давайте на кухне! — согласилась девушка.
Пока она готовила чай, Тамара Георгиевна сидела на табурете у батареи и растирала свои озябшие руки.
— Так что у вас за разговор ко мне? — напомнила Архелия, когда чашки с горячим напитком уже стояли на столе.
Заведующая детсадом пересела поближе и, откашлявшись, стала неторопливо излагать цель своего визита.