Любовница моего мужа

Барских Оксана

В это время сам Лев испытывал противоречивые эмоции. Той любви, которую он ощущал к Мише, было много, но она была сильнее, чем то чувство, которое он хранил в душе по отношению к Леше. Всё же мальчик всю жизнь рос без него, не на его глазах, и огромной привязанности Лев не чувствовал. Хотя перед ним сейчас стоял уже не мальчик. Мужчина.

— Пойдем, раз пришел, хоть пообедаем вместе, как отец и сын.

Лев пошел по тропинке первым.

— А ты мне не отец.

Улыбка исчезла с лица Льва, плечи напряглись, но ничего

отвечать он не стал. Сначала остановился и сделал несколько глубоких вдохов.

— Что тебе обо мне говорила мать? Что я вас бросил и отказался видеться с тобой?

Лев продожил движение, услышав позади приближающиеся шаги. Раз сын не кидается и не уходит, разговору быть.

— Поначалу да, но я думаю, что она была недалеко от истины.

— Разве мы не выяснили уже, что это она запрещала наши встречи?

— Знаешь, даже если бы это было так, после этого ты считаешься себя мужиком? Нормальным отцом?

— Понял, к чему ты клонишь. Я успел навести о тебе справки, Алексей. А ты сам-то далеко от меня ушел? Карина. Дима. Разве ты участвуешь в его воспитании? Карина ведь не запрещает тебе видеться с сыном.

— Не сравнивай наши ситуации, — Алексей сжал кулаки и присел на стул, когда они дошли до террасы. — Я только недавно узнал о сыне и буду участвовать в его воспитании, уж не сомневайся.

— И ребенка Миры будешь также воспитывать? — Лев не хотел усмехаться, но эти слова были последствиями горечи, которая вдруг образовалась во рту. — Ты ведь сам на тот момент был женат, когда обрюхатил племянницу жены.

— Уж не тебе мне нотации читать, папаша. Яблоко от яблони недалеко падает, разве не слышал такое выражение?

Льву нечего было ответить на этот выпад. Он откинулся на спинку стула и на несколько секунд прикрыл глаза.

— Давай не будем ругаться. Я правда рад, что теперь мы можем общаться. Если тебе нужна какая помощь, ты говори, я всегда помогу. Не хочу ссориться со своим сыном.

У Алексея в горле возник ком. Обида, гнев — все эти эмоции бурлили внутри него, как кипящая лава, но ему нужно было хладнокровие, чтобы продолжить долгожданный разговор.

— Какого это, Лев Николаич, быть обманутым собственной женой?

— Не нужно говорить так о Гале, как никак, она твоя мать. Была когда-то моей женой, так что не будем опошлять наше прошлое.

— А я не о ней говорю, а о твоей второй, Элеоноре. Скажи мне честно, из-за денег ее папаши на ней женился?

Всё-таки Леша не выдержал, стал сыпать колкостями.

— Если ты пришел не для того, чтобы наладить наши отношения, а оскорблять мою жену, то выход знаешь где.

— Ну да, невинную благородную Элеонору. Мне ведь даже ее словесно касаться нельзя, да?

В этот момент она вышла на террасу и застыла за спиной мужа. Ее лицо побледнего, в уголках глаз застыли слезы. Руки затряслись, и их она прижала к груди, даже затаила дыхание, когда гнусная правда прошлого всплывет

наружу.

— Закрой рот! — рявкнул Лев и стукнул кулаком по столу.

— Ну да, чего это я. Лучше пусть твоя жена сама расскажет, как она со своим отцом сдали меня в детдом и угрожали матери сгноить меня там, если она не отстанет от тебя и будет поощрять встреча отца с сыном. Я ведь всё верно сказал, Элеонора? Ничего не пропустил?

Наступила гулкая тишина. Вязкая, словно болото. Неприятная.

Лев смолчал сразу лишь потому, что ему стало тяжело дышать. Пока он приводил себя в норму, чтобы не накинуться на первенца с рыками, сзади него вдруг раздался жалобный всхлип.

Он обернулся и увидел там его маленькую беззащитную Элеонору, которая не изменилась с момента их первой встречи. Была такая же звонкая, маленькая и красивая. Его девочка. Которую он никому не даст в обиду.

В этот момент в его глазах зажегся огонь ненависти. Нет, не на Лешу, а на Галю, которая, мало того, что оболгала его любимую, так еще и Лешке этой лапши навешала, чтобы вбить между ними клин. Пока он слабо себе представлял, зачем ей это надо, но он обязательно разберется.

Элеонора не знала ход мыслей мужа, но увидела в его глазах настоящую ненависть. И неправильно растолковала подоплеку этой эмоции. Приняла на свой счет и бухнулась на колени.

— Всё не так было, Лёва. Галя ведь сама тогда взяла деньги, сама! А могла бы и отказаться!

* * *

Надя ходила сама не своя. На душе у нее было тревожно. И вроде бы врачи давали хорошие прогнозы, но ощущение неминуемой беды не уходило.

Она продолжала жить у Миши и пугалась того, что с ней происходило.

— Ты всегда так по дому ходишь? — спросила у него в один из дней.

Он в этот момент вошел на кухню, где она сидела за столом и пила чай. Сглотнула, увидев Мишу.

— А что не так? — он притворно вздернул бровь.

— Ты голый!

— Но-но-но, что за инсинуации, на мне боксеры так-то. Все стратегические места прикрыты.

Он оттянул резинку трусов и отпустил ее, отчего раздался хлопок о тело. Надя прикрыла глаза ладонью, но слегка растопырила пальцы, подглядывая.

— А одежды у тебя никакой нет? — спросила с надеждой, но даже сама уловила в своем голосе нотки недовольства. Словно она и сама не хотела, чтобы он одевался.

— Жарко сегодня, — ответил Миша и поиграл мускулами.

— Тебе каждый день жарко.

Этот разговор повторялся у них каждый день, просто с разными вариациями.

— Ну что поделать, Надюш. Хладнокровный я мужик, — снова дернул мышцами груди.

Надя опять попалась и посмотрела туда. Покраснела, опуская взгляд, но наткнулась на хороший такой бугор в его трусах. Черт.

— Миша, блин!

— Утро же, Надь, я не властен над своим организмом. Особенно, когда ты в халатике на распашку сидишь.