Любовница твоего мужа

Суботина Татия

Но вот и так бывает, наверное. Наконец догорело все, что могло догореть, и началась новая жизнь.

— Обнимемся по старой памяти? — Глеб двинулся ко мне.

— Не подходи, — твердым голосом предупредила я мужчину и выставила руку, словно это могло действительно его остановить.

Бывший и правда притормозил, даже удивился.

— Ну что ты как неродная, Мышка?

— Не называй меня так, — прошипела я.

За какое-то мгновение все воспоминания о наших таких неправильных отношениях калейдоскопом

промелькнули у меня перед глазами. А с ними проснулась злость.

— О-о-о… Я раньше не слышал у тебя таких ноток, но это заводит, ты знаешь? — засунул руки в карманы Глеб. Он стоял, широко расставив ноги, и смотрел на меня так, словно настоящий хозяин положения.

— Какими судьбами, Халявкин? — выпустила яд я. — С чего вдруг мне такая честь?

Его прямо передернуло.

— Я Вишневский, Рита. Тебе нужно освежить память? — разозлился Глеб. — Забыла своего первого мужчину?

— До сих пор под женой ходишь? — вырвалось у меня, а бывшего так перекосило, что я уже стала подозревать у него инсульт.

— И где же ты, Рита, так язычок заточила? Может, набралась практики не только в остроумии и продемонстрируешь свои новые таланты на мне?

— Марго, — хмыкнула я в ответ. Мне удалось взять себя в руки и вернуть внешнее спокойствие. Хоть сердце и молотило внутри грудной клетки, а в ушах у меня грохотал пульс, я натянула уже привычную маску холодности. — Не буду врать, что рада столь неожиданной встрече. Ты до сих пор не научился пользоваться губозакаточной машинкой. Подарить?

— Не стоило мне тебя оставлять, Ритка, совсем от рук отбилась, да? Ничего, мы наверстаем. Скоро опять шелковой станешь.

В его глазах появился какой-то больной блеск. Похоже, он думал, что я по-прежнему буду выполнять каждый его каприз и стану послушной кошечкой. Если не пряником заманит, то кнутом приласкает, но добьется своего — все это прекрасно читалось в выражении лица бывшего. Пф-ф!

Только вот той влюбленной в него дурочки давно не стало. Странно, что он не учитывал этого.

— Глеб, ты заболел? — спокойным тоном уточнила я.

— С чего бы? — даже растерялся от такой резкой смены темы бывший.

— Ведешь себя, будто с биполяркой. Проверился бы, а? — дала совет я.

— Беспокоишься? — оскалился Вишневский. — Похвально. Значит, не забыла. Ты куда?

Попытка обойти Глеба не увенчалась успехом, он крепко схватил меня за руку.

— Не трогай меня, — вспыхнула я, тут же вырвавшись. Отчаянно захотелось потереть предплечье, чтобы избавиться от ощущения пальцев бывшего на коже. Но я сдержалась. Нельзя было показывать мужчине, что у меня на него настолько острая реакция. Пусть и от ненависти. — Я не знаю, зачем ты явился, Вишневский, и уже даже знать не хочу. Дай пройти и исчезни туда, откуда выполз.

— Так и будешь держать меня на пороге? — Наглость Глеба была непрошибаемой, как и он сам.

— Я

тебя вообще не держу.

— Поговорить нужно, Рита. Наедине, — вдруг выдал бывший. — Проведи меня в свой кабинет и налей выпить, будь гостеприимной хозяйкой, Мышка.

— Мне с тобой говорить не о чем, Глеб, — скрипнула зубами я. — Уходи, или мне придется попросить охрану объяснить мои слова доходчивей.

— А как же мой сын? Он наверняка будет рад познакомиться с папочкой, а может, даже и переехать к нему. Чем не тема для разговора, правда?

Глеб прекрасно знал, что его слова меня поразят прямо в цель. И теперь просто стоял да с удовольствием наблюдал за произведенным эффектом.

— У тебя разве есть сын? — Сейчас актриса из меня вышла так себе, даже не на двоечку. Внутри все дрожало от напряжения.

— Хватит придуриваться, Рита, я знаю, что ты не сделала аборт. Твой малец от меня.

— От мужа, — скрипнула зубами я. — Раз ты так прекрасно осведомлен о страницах моей биографии, то должен знать: я была замужем.

— Брюхатой он тебя взял, — хмыкнул Вишневский. — С приплодом. Но спасибо, что не избавился, а дал родить.

Я сжала кулаки. Очень хотелось стереть самодовольную ухмылку бывшего, чтобы умылся кровью, недосчитался зубов, но… я не могла себе этого позволить.

— Это ты у нас умелец по части сбегать от ответственности, Александр был другим.

— Тогда я не готов был взвалить на себя еще одного ребенка, — спокойно сказал Глеб, точно мои ядовитые фразы никоим образом его не касались. — А сейчас…

— А сейчас, значит, отцовский инстинкт вдруг проснулся? — прищурилась я.

От одной мысли, что этот гад приблизится к Богдану, меня передергивало.

— Ты так и собираешься держать меня на улице? — выгнул брови бывший. — Полюбила выяснять отношения при зрителях? Я могу устроить настоящее шоу, если тебе так не хватает острых ощущений.

Через служебный вход посетители не шастали, но вот персонал… Это лишь миф, что днем клуб не работает, подготовка к вечеру все равно идет.

Я поджала губы. Сложно было принять, что в этом Глеб оказался прав. Наш разговор был явно не для чужих ушей. Поэтому пришлось проглотить свое неприятие этого мужчины и провести его в свой кабинет.

Акулов, что встретился нам по дороге, лишних вопросов задавать не стал, но я видела: он срисовал Вишневского чисто профессиональным взглядом. У Сергея было военное прошлое — меня особо не интересовали подробности, что да как, — и привычки оттуда остались.

— Мы одни, как ты и просил, — повернулась я к Глебу, едва мы переступили порог кабинета. — Говори, что хотел?

— Нет, гостеприимной хозяйки из тебя не выйдет, — насмешливо протянул бывший, а потом сам подошел к бару и плеснул себе коньяку. — Ладно, я не гордый, сам за собой поухаживаю.