Любовница твоего мужа
Шрифт:
— Когда женщина несвободна, она только сильнее притягивает интерес других мужчин. У них соперничество на уровне инстинктов заложено.
— Ты в любом статусе притягиваешь мужчин, — отмахнулась Рогова. — Ты ведь яркая, как бабочка, Маргоша, на такую просто невозможно не обратить внимания. И поверь, одна ты никогда не останешься.
— Да я и не хочу никого… — Я откинулась на спинку кресла и устало прикрыла глаза. — Если после предательства Глеба я довольно быстро оправилась, то Грач меня словно выпотрошил… Будто
Это откровение отозвалось внутри меня очередным залпом боли.
Вася ничего не ответила, лишь сжала мою ладонь в жесте молчаливой поддержки. Да и не нуждалась я сейчас в словах, они все были мимо.
Мы довольно быстро подъехали к клинике, одну меня отпускать Рогова отказалась, а я не противилась такой компании.
На будущих мамочек, уже пузатеньких, я старалась даже не смотреть. Отчего-то внутри у меня все поджималось в непонятных чувствах.
Я сдала анализы. УЗИ мне не сделали, срок для этого еще был слишком маленьким. Поэтому мы ограничились гинекологическим осмотром, где и подтвердился факт моего залета. А если точнее, залета Грача. Или производителей презервативов.
Ведь мы с Димой всегда предохранялись, а какой-то шустрик все равно пробрался…
— Будете вставать на учет? — спросила меня Екатерина Эдуардовна, заполняя документы. — Или прерывать беременность?
Простой вопрос, но ответить на него я так и не смогла. Врач разрешил мне подумать несколько недель, но попросила не затягивать с решением. Все же аборт на ранних сроках, по ее словам, статистически имел меньше осложнений.
— Ну что? — подскочила ко мне Васька, встретив в коридоре. — Все нормально? Вы здоровы?
— Результаты анализов придут мне на почту, об остальных возможных патологиях пока говорить рано.
— Погоди. — Подруга заставила меня остановиться на крыльце. — Я хотела кое-что выяснить до того, как мы сядем в машину.
— Ну?
Васька замялась, покраснела и спрятала взгляд.
— Ты меня пугаешь, — насторожилась я.
— Просто я не знаю, как это озвучить, — призналась она, поморщившись.
— Скажи как есть и не думай.
— Отдай мне своего ребенка, — выпалила Рогова и прикусила нижнюю губу.
— Что? — опешила я, решив, что ослышалась.
И тут смелость Ваське совсем изменила. Она покраснела как маков цвет, оробела, заломила руки…
— Ты только, пожалуйста, не подумай ничего плохого, — попросила она и зачастила в оправданиях: — Ты сама говорила, что еще не решила с беременностью. Значит, задумываешься об аборте. А судя по тому, с каким лицом ты вышла из кабинета гинеколога…
Я громко сглотнула. Язык одеревенел, а в горле у меня словно колючий комок образовался.
— Вась, я…
— Так если ты все же решишь, что этот ребенок тебе не нужен, я буду просить тебя, нет, я буду умолять, —
Ее слова возымели эффект разорвавшейся бомбы у меня над головой.
— Вася! — Я едва успела схватить подругу за руки, так как она уже с готовностью опускалась вниз. — Перестань.
— Ты просто не понимаешь, что это такое — мечтать о ребенке и не иметь возможности родить, — выдохнула она. — А тебе такой подарок свыше, а ты…
Васька махнула рукой, растеряв все слова, и вдруг… разрыдалась. Горько. Надрывно. Искренне. Точно дитя, когда все чувства яркие и на разрыв.
— Ну что ты, в самом деле? — вконец растерялась я.
Рогова зло растирала слезы по щекам, а они все не прекращались.
— Перестань, иначе я тоже сейчас расплачусь… — вырвалась из меня совершенно детская угроза, но неожиданно именно она и подействовала.
Васька несколько раз шумно выдохнула, потрясла головой и улыбнулась сквозь слезы.
— Все, я все. Я больше не буду, правда-правда, — пообещала она. — А тебе вообще нельзя нервничать. Так что…
Я раскрыла руки, и Васька сразу же кинулась обниматься да шумно задышала куда-то мне в шею — все еще боролась со слезами и своей личной драмой.
У меня даже злиться на нее не получалось, потому что Рогова по сути своей была безобиднее новорожденного котенка. Особенно с теми, кого воспринимала своими, семьей.
— Вась, а я не собираюсь делать аборт, — призналась ей я. — Этот ребенок будет желанным.
— Вот и хорошо, — успокоилась подруга. — Так и должно быть, ведь беременность — дар. Только те, кому такое легко дается, почему-то забывают об этом.
— Ты права, — согласилась я. — Спасибо.
— За что? — неподдельно удивилась она.
— Что отрезвила.
Это действительно было так. Васькино абсурдное предложение вдруг запустило во мне цепную реакцию и материнский инстинкт, который отчего-то притупился от свалившихся на голову проблем, проснулся.
Сейчас мне стало ужасно стыдно за те минуты малодушия, когда я сомневалась: рожать или нет. И ведь здесь не стоял вопрос в том, что я боялась быть матерью-одиночкой, скорее балом правила ответная реакция на ту боль, которую причинил мне Грач.
В одно мгновение я словно прозрела и со стороны посмотрела, как эгоистично и глупо собиралась поступить. Насколько бы банально ни прозвучало, но ребенок ведь действительно не виноват в том, что между его родителями… не срослось.
«Неужели я не буду любить этого ребенка? — внутренне задалась вопросом я. — Своего ребенка. От… любимого мужчины».