Любовница жениха
Шрифт:
Джейн заерзала под его взглядом.
— Эва всегда говорила, что бизнес интересует вас больше, чем она, — вырвалось у неё.
Оставив шахматы, он пересек комнату.
— Что, бегала к тебе со всеми мелкими жалобами на мои недостатки?
— Для Эвы они не были мелкими.
— Очевидно. Но если бы она пришла с ними не к тебе, а ко мне, то нам, возможно, удалось бы все поправить.
— Сомневаюсь, — невольно сказала Джейн, вспомнив добрые карие глаза Эвы, полные слез от страха за судьбу ее любви к Конраду.
Его глаза сузились.
— Что,
— Вы даже не спали друг с другом… — возразила Джейн и закусила губу, поняв, что попалась в расставленную им ловушку.
Казалось, его удовлетворило признание, что она была посвящена в самые интимные подробности его отношений с Эвой.
— Она назвала и причину?
— Это было не мое дело, — сказала она, глядя в сторону. Если бы она в самом начале не пресекала так резко излияний Эвы о ее отношениях с Райаном, то события, возможно, и не пришли бы к такому крутому повороту. Но она, испытывая дикую зависть каждый раз, когда Эва говорила о Райане, делала вид, будто это ей в высшей степени неинтересно.
— Ты наверняка знала, что она все еще оставалась девственницей. Она говорила, что хочет подождать, пока мы не поженимся, — негромко сказал он, не сводя проницательного взгляда с лица Джейн. — Может, ты даже поддерживала ее позицию во время разговоров между вами, девочками?
Синие глаза Джейн сверкнули, подбородок вздернулся вверх.
— Ну нет, вы… вы не смеете обвинять меня в этом! Я никогда не понимала, как она могла… — Она замолчала, едва не проболтавшись.
— Что? Отказывать мне? Сопротивляться? — вкрадчиво спросил он с ноткой своей прежней язвительности в голосе. — Я знаю, что ты находишь меня сексуально неотразимым, Джейн, — сказал он, заставив ее покраснеть. — Но мы говорим о человеке со строгими моральными принципами и природной застенчивостью.
Джейн позволила себе фыркнуть. Совсем не это помешало Эве спать с женихом, а ее любовь к другому мужчине. И с Конрадом она определенно не была застенчивой!
— А вот ты… — задумчиво пробормотал он. — Я думаю, что если бы ты любила мужчину, то он ничем не смог бы выкурить тебя из своей постели.
Она покраснела, вспомнив о том, как разнузданно вела себя в том гостиничном номере.
— Если вы намекаете, что мои моральные принципы…
— Вовсе нет. Я просто говорю, что если ты избираешь какой-то путь действий, то идешь до конца — никаких полумер, никакой сдержанности… Полный вперед, и плевать на торпеды! Многие находят такую целеустремленность устрашающей, особенно в женщине.
— Это их проблема! — заявила Джейн, не совсем понимая, как ей следует отнестись к подобной зарисовке ее характера — чувствовать себя польщенной или оскорбиться.
— Согласен. К счастью, у меня такой проблемы нет. Я не из пугливых. — Он задумчиво потер челюсть.
— Я тоже, — сказала она, с раздражением глядя на его возвышавшуюся над ней фигуру. —
Он не двинулся с места.
— Я не привык так рано ложиться. И никак не могу заснуть, часами ворочаюсь с боку на бок в своей одинокой постели…
— Наверно, в матрасе шишки, — сухо предположила она, уловив насмешливое подрагивание уголка его рта.
— Да, особенно одна шишка, — согласился он. — Не хочешь ли пойти ко мне и помочь разгладить ее?
Она с трудом продолжала смотреть ему в глаза, остро сознавая, что его бедра находятся на уровне ее лица.
— Сожалею, но не могу — нечем, — мило улыбнулась она, подняв кверху забинтованные кисти рук.
— Они тебе не понадобятся, можешь действовать ртом — мне случайно известно, что у тебя очень разносторонний язык, — вкрадчиво отпарировал он и в ответ на ее рассерженный взгляд разразился смехом, от которого у нее по нервам побежали импульсы возбуждения. — Здорово я тебя поймал, не так ли, дорогая? Знаешь, ты, наверно, права — досужая болтовня расслабляет гораздо лучше, чем напряженная шахматная битва, для которой нужна максимальная концентрация внимания.
Он потянулся всем телом, оставил шахматную доску и подошел к дивану, где она сидела с книгой на коленях.
— Давай просто посидим здесь уютненько рядышком и еще немного поболтаем о себе…
Проблема была в том, что, как бы он ни был поглощен своей работой, он, казалось, всегда знал, где Джейн и что она делает.
Ей не удавалось даже покопаться в огороде без его вмешательства. Вот и сегодня она дождалась, пока он углубится в свои обычные утренние переговоры с офисом, и тихонько вышла в огород — но он тут же возник за спиной, словно из-под земли.
Она стояла на коленях на краю огорода. Он смотрел на нее сверху вниз.
— Я знаю, тебя раздражает вынужденное безделье, но не хочу, чтобы эта повязка загрязнилась как раз сейчас, когда пузыри начали лопаться.
— Вы не даете мне делать ничего! — зло выкрикнула она. Она не хотела, чтобы он был добрым; ей надо, чтобы он обращался с ней сердито и враждебно — тогда ей будет легко его ненавидеть.
— Я просто следую предписаниям доктора. Большинству женщин было бы приятно иметь мужчину, который бы с ними так носился.
— Носиться с ними — это одно, а тиранить совсем другое.
После этих резких слов наступила напряженная тишина. Он присел рядом с ней на корточки.
— Мне жаль, если ты так считаешь, — серьезно сказал он. — Возможно, когда-то это было так. Но не теперь, после того, как я тебя узнал…
— Нет, вы меня не знаете… — Она ощетинилась, словно еж.
— Насколько это возможно. Твоя лучшая подруга живет в Веллингтоне, и этим все сказано, не так ли, Джейн? Ты не любишь слишком сближаться с людьми. Ты предпочитаешь держать их на расстоянии, а то вдруг еще узнают, что ты не такая крутая, какой хочешь казаться.