Любовница
Шрифт:
Я уже спокойно наблюдала за представлением и даже полюбопытствовала:
— А дальше?
— Медных труб сейчас не будет, — усмехнулся император, — небольшая импровизация. Они навели меня на мысль.
А тем временем трое магов сделали шаг к третьей ленте. Ничего не происходило. Даже зрители притихли, недоуменно рассматривая площадь. Вдруг я заметила, как лужицы, которые остались после таяния льда, быстрыми ручьями собирались в затейливый рисунок на земле. Их нестандартное поведение увидели и остальные, но для магов было уже поздно. Они лишь успели развернуться спиной друг к другу, как переплетение
— Это не медные трубы, — рассмеялся второй шафер.
— Зато как они звенят, — подхватил Дигуэль.
— Осторожней, наставник, за одним из зеркал госпожа Ринтар, — громко произнес император.
Его голос разлетелся над площадью эхом. Даже отсюда я видела как императрица поджала губы. Да я и сама застыла в испуге.
— Аззи, — шепнул на ухо император, — тебе ничего не грозит.
— А зачем? — также тихо шепнула в ответ.
— Для зрелищности, смотри.
На мгновение маги задумались. Они были прекрасно нам видны сквозь зеркала. Вот мужчины переглянулись, Эрг коротко что-то сказал, и они разошлись на расстояние вытянутых рук. А вот дальше… Зеркала просто взмыли вверх, чтобы фейерверками разлететься над головами зевак.
Эрг осторожно наклонился и поднял третью красную ленточку и огорченно вздохнул:
— Обманул, ученик.
— В чем? — смешок императора висел в воздухе.
— Нет тут Аззи.
Толпа засмеялась, понимая разочарования жениха. Я тоже не сдержала улыбку.
— Еще четыре ступени, наставник, — император пребывал в хорошем настроении.
Жених с шаферами сделали шаг к следующей ленте. Ничего не произошло, только расстояние от ленты и до них оставалось прежним. И так в течении некоторого времени и продолжалось. Какие бы ухищрения не предпринимали трое, приблизиться к заветной ленте не получалось.
Дигуэль докоснулся до плеча жениха и шепнул пару слов. Тот отступил назад, лента дернулась за ним, и Дигуэль схватил ее. Толпа обрадовалась, когда лента повисла в кулаке альбиноса.
Он протянул ее Эргу.
Осталось три ленты. Я медленно повернула голову к императору, чтобы понять, что еще ждать. Он усмехнулся и кивнул в сторону жениха:
— Аззи, сегодня твой день. Получай удовольствие от жизни. Проверим на медные трубы?
После его слов у меня словно заложило уши, звуки слегка приглушились. И вовремя. Пятая лента превратилась в музыкальные инструменты, окрестности площади огласила какофония. Мне повезло, император заранее позаботился, чтобы нас не оглушило. А вот ушам остальных людей не поздоровилось. Многие из свиты даже закрыли их руками. Лишь императрица слегка поморщилась, но стоически продолжала слушать фальшь.
— Кто заказывал трубы? — сквозь грохот произнес второй шафер.
— Я заказывал медные, а не ржавые, — возразил Эрг Дюэль.
— Ну цвет-то совпадает, — пожал плечами Дигуэль.
Судя по их усилиям, они пытались заглушить инструменты либо удалить их, однако у них ничего не получилось. Развеянная флейта появлялась в другом месте, растаявший барабан раздваивался. Первый тур войны с медными трубами был проигран. Но потом Эрг рассердился. Как моментально изменился его облик.
— Серьезно, — восхитился император, — наконец-то он показал всю мощь.
На этом Эрг не остановился. Расплавленный металл рассредоточился по поверхности площади, переплетаясь в узор. Я на цыпочках попыталась рассмотреть рисунок и, словно угадав мысли, картина взмыла в воздух моим портретом. Площадь на секунду замолчала, а потом раздались аплодисменты. В этот миг с волос портрета соскользнула вниз лента красного цвета. Эрг осторожно поднял ее. Портрет истаял в воздухе.
А вот шестая лента не двигалась, лишь меняла цвет. Эрг дотронулся до нее, но она так и не упала. Даже восторженные крики толпы зрителей стихли, все озадаченно молчали.
— Аззи, почему ты выбрала красный цвет для свадьбы? — шепот императора застал меня врасплох.
— Хотелось яркого, — растерянно ответила на неожиданный вопрос.
— А ты знаешь, что красный, кроме того, что является символом вызова, страсти, огня и любви, также цвет войны? Цвет крови? Цвет памяти о погибших?
— Я родилась в войну, моя жизнь — это война и…
Продолжить мне не дали, закрыв рот рукой:
— Азиэль, я обещаю, что ты будешь жить, даже когда ты перестанешь быть моей любовницей. И пусть сегодня красный цвет напоминает не о войне, но о жизни и любви. У тебя все будет.
— Если я не предам, — закончила я за него.
На этом Эрг не остановился. Расплавленный металл рассредоточился по поверхности площади, переплетаясь в узор. Я на цыпочках попыталась рассмотреть рисунок и, словно угадав мысли, картина взмыла в воздух моим портретом. Площадь на секунду замолчала, а потом раздались аплодисменты. В этот миг с волос портрета соскользнула вниз лента красного цвета. Эрг осторожно поднял ее. Портрет истаял в воздухе.
А вот шестая лента не двигалась, лишь меняла цвет. Эрг дотронулся до нее, но она так и не упала. Даже восторженные крики толпы зрителей стихли, все озадаченно молчали.
— Аззи, почему ты выбрала красный цвет для свадьбы? — шепот императора застал меня врасплох.
— Хотелось яркого, — растерянно ответила на неожиданный вопрос.
— А ты знаешь, что красный, кроме того, что является символом вызова, страсти, огня и любви, также цвет войны? Цвет крови? Цвет памяти о погибших?
— Я родилась в войну, моя жизнь — это война и…
Продолжить мне не дали, закрыв рот рукой:
— Азиэль, я обещаю, что ты будешь жить, даже когда ты перестанешь быть моей любовницей. И пусть сегодня красный цвет напоминает не о войне, но о жизни и любви. У тебя все будет.
— Если я не предам, — закончила я за него.
Все движении мужчины были плавные и замедленные, насколько я знала, так было легче поддерживать иллюзию невидимости. Пока он собирал цветы и отдавал их мне, забрав себе свадебный букет, на площади все ждали. Осталась седьмая последняя лента. В обычных свадьбах жениха проверяли на верность и измену, но что ждало Эрга? Я взяла розы и посмотрела вопросительно на императора. Он усмехнулся:
— Пусть помучается. Я решил не отступать от традиций.