Любовница

Кьяза

— Прикажите задержать? — рискнул уточнить секретарь.

— Нет, не нужно. Дорогая, ты напугана?

— Нет, просто ветер холодный, — я сумела совладать эмоциями и повернулась к мужу, привычно улыбаясь.

— Он угрожал тебе? — не унимался Эрг.

Мы шли в сторону автомобиля.

— Нет. Эрг, все в порядке, я и узнала его не сразу.

— Хорошо.

В эту ночь император опять не пришел. Он вообще последнее время появлялся крайне редко, встречи были стремительны, страстны и малословны. Мои прогулки с мужем его не трогали, он словно не замечал их. Впрочем то, что он слегка охладел,

к лучшему, я сегодня чувствовала себя слишком разбитой. Возможно, прогулка под дождем не прошла даром.

Утром из газет я узнала, что Гай покончил с собой. Жалость? Нет, ее не было, не было ни сочувствия, вообще ничто не дернулось внутри и не заныло. Гай был из той далекой жизни, которую я почти забыла. Тогда я была наивна, глупа и беспечна. Верила в лучшее, мечтала разбогатеть, выйти замуж, быть неотразимой. Да вот не сложилось, точнее сложилось, но не так. Не могут счастье и богатство ужиться.

Я раздраженно откинула газету в сторону. Эрг уже уехал на службу, и завтракала я в полной одиночестве.

— Госпожа Дюэль? — тут же появилась Дороти, — что-то хотите?

— Нет, можете убирать со стола.

Она поспешно начала собирать посуду, а я наблюдала за дождем за окном. Тоска давила, настроение под стать погоде. Я зябко поежилась и повернулась к экономке:

— Закройте окна, холодно.

— Госпожа Дюэль, все закрыто, — тихо ответила Дороти.

— Я мерзну. Попросите разжечь камин в гостиной.

Но треск огня раздражал, вместо того, чтобы успокаивать. Читать не хотелось, спать тоже, я слышала, что прислуга приводила в порядок второй этаж, но даже не сделала и попытки пойти проконтролировать. Апатия и раздражение, а еще хотелось…

— Дороти, у нас есть красные яблоки?

Наверху стихли разговоры, появилась экономка:

— Да, госпожа Дюэль, сейчас принесу.

Я долго не могла выбрать, какое именно яблоко взять. Слегка ныла грудь, и я не могла сосредоточиться, отчего раздражалась еще сильней.

— Госпожа Дюэль, может вызвать врача?

— Вы убирались, не смею задерживать, — я схватила, наконец, яблоко и выбежала из гостиной.

Уже в своем кабинете бросила фрукт в корзину для бумаг и заметалась по комнате. Я забыла о женском цикле, а цикл забыл обо мне. Нет-нет, я же пью таблетки, а значит это иное? Что с организмом?

В груди кольнуло. Я подскочила к зеркалу и расстегнула платье. Там, куда вживил шейх калионику с сардониксом, проступил контур цветка. Он пульсировал, и в висках в такт бил ритм. Удивительно, но я успокаивалась. Дороти права, чем гадать, надо добраться до врача. А дальше…Нет-нет, не думать.

Прода от 25.08.2018, 17:50

Мой бледный вид с расстегнутым платьем напугал Дороти, а я резко потребовала подать машину. В доме поднялась паника, но меня это меньше всего волновало. Через полчаса я уже ехала по улицам столицы. Дороти настояла, чтобы сопровождать меня. Она пыталась завести разговор, но я не была настроена кого-либо слушать, поэтому оборвала ее. Изумленная, она смолкла. Я сама пугалась своего состояния. Повышать голос на прислугу не в моих правилах, тем более они больше не давали повода для недовольства, боясь гнева Эрга. Взвинченность, злость, страх и тревога. Эмоции сильные и яркие, они настолько заполонили душу, а ведь я была уверена, что краски жизни уже не для меня. Словно очнулась ото сна.

В клинике меня узнали, тут же засуетились, отвели в отдельный

кабинет, где предложили чаю. Я настояла на осмотре терапевтом, ссылаясь на то, что вчера прогулялась под дождем. Дороти нещадно выгнали за дверь. Доктор осмотрел меня и предложил дополнительно обследование, еще одного специалиста, просто чтобы быть уверенным в диагнозе. Я согласилась.

— Госпожа Дюэль, это не простуда, все хорошо, легкие чистые, горло не воспалено, что очень даже хорошо в вашем положении, — наконец, вынесли вердикт доктора.

— Что со мной?

— С вами все хорошо, небольшие скачки настроения, легкое недомогание — это нормально на таком сроке беременности.

Я осела на кушетку. Беременна. Ребенок. Выражение моего лица напугало докторов, они замерли, так и не произнеся стандартных фраз поздравлений

— Госпожа Дюэль, вам плохо?

— Нет-нет, — взяла я себя в руки, — немного неожиданно. Я растерялась.

— Срок небольшой, — облегченно выдохнули доктора, — все проходит хорошо. Если вы позволите, мы пригласим мага, он проверит способности малыша.

— Это так важно? — испугалась я.

— Нет-нет, не бойтесь, с малышом все будет в порядке, просто вашему супругу может интересно будет это знать. Да и так проще будет наблюдать вас.

— Да, муж обрадуется, — мой тон не совсем вязался со словами, но я была в полном шоке.

Первая мысль — это конец. Окончательный приговор. Даже если император разрешит оставить ребенка и не выгонит, то я буду привязана к нему навеки. Но бастард??? Незаконный сын или дочь — это же… Нет, императору не нужен бастард, он же меня и его… Я непроизвольно схватилась за живот, стараясь защитить того, кто был меньше зерна. А может аборт? Малыш настрадается в жизни…

— Госпожа Дюэль, вам плохо? Подождите, сейчас сладкого чаю с лимоном дадим. Это токсикоз, пару месяцев небольшое недомогание и слабость — это нормально.

Вокруг поднялась легкая паника, медсестра выскочила в коридор. Дороти попыталась войти, но я вновь ее прогнала. Выдохнула, чтобы хоть немного успокоиться и сказала:

— Я надеюсь, ваш персонал не болтлив. Мне не нужны газетные сплетни. Не расстраивайте моего мужа.

— Да-да, мы понимаем. Не волнуйтесь, никто никому не скажет.

— Хорошо.

Пока я пила чай, легкая кислинка которого успокоила спазм, подоспел руководитель клиники, которого вызвали из дома. Он осмотрел меня и подтвердил, что я беременна, срок около месяца, и малыш — маг. Аккуратно врач рассказал про некоторые особенности, как-то более быстрое развитие плода, что у меня могут появится некоторые способности, которых раньше не было, и несмотря на мое положение, отношения с супругом можно продолжать и даже более теперь я тоже зависима от них, потому что они стабилизируют способности ребенка. Мы договорились, что информация останется конфиденциальной и при необходимости врачи будут приезжать ко мне на дом. Господин Триксит оказался очень понимающим и смышленым, сам пошел провожать меня. В коридоре он отечески объяснял, что в такую погоду очень легко простыть, что влажный воздух коварен, так что не стоит гулять под дождем, и таблетки не нужны — банальная простуда лечится чаем с травами и медом, а анемия — яблоками и специальным питанием. Легкое жужжание голосов смолкло, все открыто подслушивали, а главврач помог мне одеться, осыпал комплиментами, проводил до машины. В общем, вел себя как положено заискивающим обывателю.