Любовница

Орлова Ира

Степа... Очень много думала о сыне. Для него есть папа. Ребенку неважно и непонятно пока, что именно совершил его отец. Нам придется видеться, общаться. Для меня такая перспектива была подобна пытке.

– Уверена, что хочешь сюда? – тормозя у моего подъезда, уточнил мужчина.

– Да, – озвучила свое твердое решение. – Не хочу никого сейчас видеть.

– А если муж приедет? – поколебавшись несколько секунд, спросил он о волнующем.

Конечно, я абсолютно не подумала о том, как это выглядело со стороны. Сережа еще не был в курсе всех событий и волновался за мою

репутацию. Но мне-то уже всё равно. Последнее о чем я беспокоилась — это реакция Андрея. Однако, цели подставить друга не было.

– Он на работе, – объяснила ему. – Скорее всего, задержится. У него оказывается очень насыщенная жизнь. Не волнуйся, если что придумаю причину твоего приезда...

– Я не волнуюсь за себя, – хмыкнул Сергей. – Ты сейчас на эмоциях и можешь сделать то, о чем потом пожалеешь. Позже ваша ссора будет тебе казаться глупостью...

– Он спал с Юлей, – перебила его. – Считаешь это глупостью?

– Уверена? – нахмурившись, переспросил друг.

– Не считая огромной кучи намеков на это, она сегодня пихала свой язык в его рот, – подавив вновь подступающие слезы, раскрыла ему все карты.

– Что ж, – вздохнул не сильно пораженный Сергей. – Она мне никогда не нравилась. В принципе, как и твой муж.

– Все всё понимали кроме меня? – задохнулась от возмущения. – Я просто поразительно тупа и слепа.

– Или судишь людей по себе, – пожал плечами спокойный мужчина. – Но... Даш, вспомни детство. Какая она была — ваша дружба? Не думаю, что с годами что-то изменилось.

– Обычная... – растерялась задумавшись.

– Я бы сказал жертвенная. Идем? – переключил он тему.

– Да, – согласилась, покидая авто. За руль у молла сел Сергей, быстро оценив моё состояние.

– Я... я просто не знаю, как мне жить дальше, – подавленно выдохнула, глотая слезы и принимая трясущимися руками стакан с водой. Стоило нам оказаться в квартире, как на меня навалилась тоска, а стены стали давить.

– Даш, – вздохнул Сережа, сложив руки на груди и встав в дверном проеме. – Ты взрослая девочка, а в людях так и не научилась разбираться...

– Да как же, Сереж... – прошептала я. – Как такое можно было представить?!

– А, может, пора снять розовые очки? Осознать реальность и не подставлять вторую щеку? – достаточно холодно уточнил он. Я ждала жалости, поддержки, но никак не его сдержанности.

– И что же мне делать? – потерянно спросила, делая большой глоток.

– Бороться за себя, за Степку. Начать жить без них и желательно счастливо, – пожал Сергей плечами.

– Ты знаешь, – вперив взгляд в пустоту, я была не в силах остановить калейдоскоп из воспоминаний, что теперь виделись мне под другим углом. – Они же врали во всем... Ни слова правды... А я как дура, – по щекам покатились слезы. – Теперь я понимаю, почему он так настаивал на продаже квартиры и устроил мне такой скандал. Гнездышко хотел с ней обустроить... А ее выкидыш?! Боже... – в голове не укладывалось в какой грязи эти двое меня изваляли.

– А ты прости их, – легко предложил он.

– Что? – рассердилась на него.

– Ну, а что? – с серьезным видом рассуждал друг. – Юля всегда была

у тебя под боком, поэтому и пригрелась у Андрюхи. Вещи же ты давала? Деньгами помогала? Ставила ее интересы выше своих. Люди быстро привыкают к хорошему, а сейчас тебя что-то поражает. Она осознает, покается и больше так не будет. А он? Ну, оступился мужик... пару раз. Мечтал о большой и дружной семье. Опять же, любит тебя...

– Хватит! – крикнула негодующе. – Это не смешно. Я и помыслить не могла, что Юля так поступит. Готова была поклясться, что она меня никогда не предаст. Поэтому и пропустила весь кордебалет у себя под носом. О чем думал этот кобель, мне вообще не постижимо.

– Они тебя любили, заботились, боялись потерять, – перечислял сосредоточенно Сережа.

– Пусть засунут себе в задницу такую заботу и любовь, – во мне не осталось больше жалости к себе, всё клокотало от злости.

– Не горячись. А сын? Ради него можно и потерпеть...

– Вот о нем-то как раз я и думаю и именно ради него терпеть не буду. Чтобы он рос рядом с таким человеком? Впитывал его взгляды на жизнь, а потом узнал бы, что мама прощала загулы отца? Никогда! – эмоционально вещала, отставив стакан и поднявшись на ноги.

– Почему? – притворно удивился мужчина.

– Я в тебя сейчас что-нибудь кину, – предупредила его. – Потому что это уже не семья. Это два партнера, которые живут ради стабильности. Терпят друг друга, но не любят. А семья, в которой нет любви, обречена. И не только на распад, а потому что всё это отразиться на детях. Они вырастут с вагоном психологических проблем и сами будут творить со своей жизнью чёрт-те что.

– А одна справишься? – наблюдая за мной внимательно, спросил Сергей.

– Да, – не задумываясь ответила. – Моей любви и заботы хватит. Я на своем примере покажу ему, что такое хорошо, а что плохо.

– Оптимистично, – кивнул он. – А теперь сможешь всё это повторить им в лицо?

– Теперь смогу, – улыбнулась, только сейчас понимая, для чего он всё это говорил. Я больше не жалела себя, а четко понимала чего хочу. И не отступлюсь от своего решения. – Спасибо...

– Не за что. Просто психология. Начни я их осуждать, и ты подсознательно искала бы им оправдания. А поддерживая их, я заставил тебя самой озвучить аргументы против, – гораздо мягче произнес он.

– Кофе будешь? Мой психоаналитик, – чувствуя прилив сил, бодро проговорила отправляясь на кухню.

– Давай, – крикнул мне в спину друг.

***

– Я дома! – от голоса Андрея меня будто кипятком окатило. Переоценила себя.

Вот уже час как уехал Сергей, и уверенность от его присутствия таяла во мне на глазах. Сжала зубы сильнее и расправила плечи.

– О, а чего это у нас сумки в коридоре стоят? – муж искренне удивился, появляясь в зале, вскинув брови.

Как же ему удается так хорошо играть?.. Хотя, чему я удивляюсь, столько лет он лгал мне. Так мерзко обманывал. Спал с Юлей и приходил в нашу постель. Целовал меня после нее, обнимал, говорил о любви... Меня затошнило. Зажмурилась отворачиваясь. Боясь, что сорвусь, что переступлю закон и вымещу всю злость и обиду на нем.