Любовник ее высочества

Смит Хейвуд

– Я советую пить пунш не торопясь, смакуя. Это намного приятнее.

Она отпила глоток и посмотрела на него.

– Наверное, нам стоит уйти.

Он резко повернулся к ней.

– Почему вы так говорите?

Говоря как можно тише, чтобы никто не услышал, Энни постаралась ответить честно:

– Может быть, я наивна, но не глупа. Очевидно, что появление герцогини де Монпансье расстроило вас. Избежать встречи, может быть, более разумно, чем быть представленной.

Странная, натянутая усмешка тронула его губы.

– Анна-Мария, вы продолжаете удивлять

меня. – Его глаза устремились на море лиц за ее плечами. – Я склонен согласиться. Во всяком случае, избежать этой встречи будет лучше для нас обоих. Может быть, нам удастся выскользнуть в один из боковых выходов. Подождите здесь, пока я найду Элен, и мы уйдем все вместе.

Но было поздно. Когда он обернулся, то увидел, что Великая Мадемуазель и Элен стоят прямо позади него.

Энни низко присела в реверансе.

Не моргнув глазом, Филипп церемонно, как настоящий придворный, промолвил:

– Ваше высочество, позвольте представить мою невесту Анну-Марию де Бурбон-Корбей. Анна-Мария, Великая Мадемуазель.

Энни выпрямилась перед принцессой. Маленькая, чуть больше пяти футов росту, принцесса была на полголовы ниже. Ее глаза тревожно блестели.

Внезапно все неожиданные реплики по поводу принцессы и странная реакция самой Великой Мадемуазель сложились в уме Энни в ясную картину, как части головоломки. И эта картина была удручающей.

Принцесса и Филипп!

Ей показалось, что на нее обрушился потолок. Она чуть не задохнулась, но постаралась дышать ровно. Вдох… выдох… Главное – не показать своих чувств. Вдох… выдох… Лицо холодное, глаза спокойные…

Какой наивностью было надеяться, что наступит день, когда она добьется дружбы с Филиппом и, может быть, даже любви. Она никогда не считала, что его сердце свободно, но чтобы оно оказалось занятым такой могущественной персоной! Разве Энни может соревноваться с самой храброй и популярной женщиной Парижа!

Великая Мадемуазель соизволила произнести:

– Какая милая девочка, Филипп. – Под густой завесой золотистых ресниц глаза смотрели колюче. – Я всегда рада знакомиться с кузинами. Но последнее время это удовольствие повторяется слишком часто. Мне кажется, их слишком много.

Жалость Энни к себе испарилась. Она взглянула на принцессу и, ощетинившись, ответила:

– Я горжусь встречей с героиней Орлеана. О храбрости вашего высочества рассказывают легенды.

Лесть не имела успеха. Принцесса холодно ответила:

– Положение обязывает. – Она обернулась к Филиппу: – Вы сказали, ее зовут Анна-Мария? Как забавно. У нас одинаковые имена. Не удивлюсь, если мы делим пополам еще что-то.

Темные пятна румянца выступили на скулах Филиппа.

Энни почувствовала, что ее щеки запылали. Ее охватила волна жгучей ярости. Принцесса имела возможность выбирать любого высокородного дворянина по всей Европе. Почему она хочет владеть и человеком, связанным обещанием?

Энни внезапно заметила глубокие складки возле рта принцессы и слой пудры, покрывающий лицо. Более внимательный взгляд подсказал ей, что румянец на ее щеках не натуральный, а искусно наведен. Царственная дама

уже прошла расцвет юности и тщательно пыталась это скрыть! Женщина была старше Энни, и это бросалось в глаза.

Мгновенно воспользовавшись подвернувшимся случаем, Энни поспешила подчеркнуть возраст принцессы:

– Я счастлива носить оба ваших имени, ваше высочество. Возможно, моя матушка назвала меня в вашу честь.

Черты лица принцессы окаменели, и Энни подумала, что лучше бы она промолчала. Не надо было объявлять войну одной из самых могущественных женщин Франции.

Филипп кинул на Энни удивленный взгляд и закашлялся.

После нескольких секунд напряженного зловещего молчания принцесса мрачно обратилась к Элен:

– Как я понимаю, свадьба будет послезавтра. Но я не помню, чтобы получала приглашение.

С уст Элен сорвался какой-то задушенный писк:

– Оно было послано больше недели назад, ваше высочество. Наверное, затерялось во дворце. – Филипп широко открыл глаза, но Элен продолжала: – Я пошлю его еще раз завтра прямо с утра.

Энни тяжело вздохнула. Принцесса может превратить торжественное таинство в насмешку.

– Я включаю вас в свою свиту. – В бледно-голубых глазах принцессы заблестели насмешливые огоньки. – Я хочу, чтобы вы явились ко мне после медового месяца.

Филипп напряженно произнес:

– Ваше высочество очень добры, но я думаю, что мы вернемся не слишком скоро. Я предполагал после свадьбы отправиться в длительное путешествие.

Принцесса сложила веер и легонько ударила Энни по плечу.

– Я оставляю вопрос открытым. Дорогая Анна-Мария, как только вы вернетесь в Париж, я надеюсь увидеть вас в моих апартаментах в Тюильри. Последите, чтобы она об этом не забыла, Филипп.

Злобная улыбка исказила ее губы.

– А свадебный подарок… Я приготовлю для Анны-Марии что-нибудь особенное. – Она посмотрела на Филиппа. – Что-нибудь памятное. Я пришлю подарок завтра утром. – Принцесса отошла от них, не попрощавшись даже взглядом.

Филипп обернулся к Энни:

– Не могу сказать, что вы поступили осмотрительно, но должен похвалить вас за умение сохранять достоинство.

Элен без сил опустилась на скамейку, уронив веер.

– И я пригласила ее на свадьбу! – Она умоляюще посмотрела на Энни. – Конечно, она поставила меня в безвыходное положение. Что мне оставалось делать?

Руки Энни были холодны, как лед, но внутри она кипела от возмущения. Принцесса она или нет, кто дал право этой женщине разговаривать с таким высокомерием и так унижать ее? Энни раскрыла веер и стала лихорадочно обмахиваться.

Губы Элен дрожали.

– Маршал будет в ярости, услышав, что я пригласила на свадьбу принцессу, поощряющую мятежников. О, почему она не осталась в Орлеане?

Филипп погладил Элен по плечу, утешая.

– Великая Мадемуазель славится тем, что появляется там, куда ее не приглашают. Не сомневаюсь, что и на этот вечер она явилась без приглашения. – Он печально улыбнулся Энни. – Она, возможно, придет на свадьбу. Только для того, чтобы отвлечь внимание от Анны-Марии и унизить ее.