Любовник из провинции. Наваждение
Шрифт:
Не сразу уладилось с общежитием.
По приезде, после первого наидобрейшего разговора с теткой, Митя отказался от общежития и теперь мест не было.
Он чуть не расплакался у стола секретарши и она, посмотрев на него повнимательнее, - маленького, бледного, небогато одетого, на его блестящий матрикул, - смилостивилась и написала направление и записку коменданту общежития, чтобы мальчонку обязательно как-нибудь да приткнули.
Общежитское начальство вздыхало и хмурилось, но наконец разродилось решением поставить одиннадцатую койку в самую большую комнату,
Из обитателей комнаты было только трое. Двое спали, укрывшись с головой одеялами, а третий тут же познакомился с Митей, сказав, что его зовут Спартак, он из Белоруссии и после армии.
Спартак ел копченую рыбу, лежащую на газетном обрывке, что-то поминутно сплевывая и тут же вычищая зубы.
Он Мите совсем не понравился, зато Митя приглянулся Спартаку: он понял, что этот парнишка-школяр будет нуждаться в защите, а Спартака хлебом не корми, дай защитить слабого. Он служил на флоте и в нем глубоко засело понятие морской дружбы.
Митя этого ничего не знал и потому уныло лег на койку, застланную реденьким байковым одеялом.
Митя и Нэля встретились в институте нескоро. Получилось, что они в разное время попали " на картошку", потом их определили в разные группы и потоки и только однажды они вместе слушали лекции.
Нэля первой увидела Митю в коридоре и так обрадовалась, что даже удивилась себе: ей казалось, что Митя перестал для нее существовать. Ушел безболезненно и навсегда. Какое-то время она ждала его звонка, потом перестала, обидевшись, а потом убедила себя, что Митя еще совсем ребенок и не дорос до чувств. А как он испугался их поцелуя!
По прошествии времени Нэля даже стала посмеиваться над его робостью и зла на него не держала. Просто с ним надо терпение и долгую возню.
Митя не появлялся, терпение не надобилось, вокруг Нэли организовался хоровод парней, понимающих, кто есть кто и что - почем, поэтому Нэля стала подзабывать своего, как она считала, поклонника. Увидев его, вопреки всем разумным раскладам Нэля обрадовалась и почувствовала себя счастливой, идя рядом с ним по улице.
Она расспрашивала Митю о его жизни, - не из любопытства, Нэля не была любопытна, просто ей хотелось знать о Мите все,- но он как-то странно увиливал от рассказов и тогда она методически - как она умела, - стала его добивать. И добила.
Митя нехотя признался, что живет в общежитии... Нэля даже остановилась от потрясения - эта перемена показалась ей прямо катастрофичной. ... Значит с теткой что-то, противная она, подумала Нэля, хотя етку Мити никогда не видела... И снова дотошно стала давить. И Митя сдался, он был слабее Нэли, а она - девочка крепенькая, с маленькими, но крепенькими ручками и небольшим, но устойчивым и крепеньким умом. Митя не смог устоять перед таким натиском и сообщил, что тетка его выгнала.
– Но почему? За что?
–
Митя, конечно, не стал рассказывать - за что и почему, - а неясно объяснил, что тетка его ненавидела всегда и он ее не любит и они друг другу мешали и так далее... Он что-то говорил, а перед глазами вставали картины ТОЙ жизни: Елена Николаевна, о которой он запретил себе думать, потому что мысли о ней болели как соляные раны, - не смертельно, но дико больно.
Нэля же, не дослушав митины сбивчивые объяснения, прервала его и сказала, что она так и думала, что он с теткой не уживется (она так раньше не думала, но ей всегда казалось что она обладает тайной предвидения)...
Она начала расспрашивать его об общежитии и ей показалось диким, что их - в комнате одиннадцать, что парни любят выпить и на занятия особо не ходят и чистоплотностью не отличаются... Они все приехали из-за "чистоты" своих биографий и домашний мальчик Митя был для них и обузой, и помехой, и посмешищем. Но не для Спартака, - потому Митю все же по-настоящему не трогали.
Нэля не только слушала Митю, но и раскидывала своим крепеньким практичным умцом. На языке у нее уже повисло одно весьма дельное предложение, но она пока не сообщала его.
Они довольно долго ходили по улицам и Нэля смолчала, решив обдумать все дома. Расстались они опять друзьями.
Нэля пришла домой озабоченной, даже морщинка появилась меж бровей, черных и густых, как у отца.
Отец спросил, что с его ненаглядной дочечкой такое, и она без колебаний (уже!), твердо и прямо глядя отцу в глаза, сказала, что хочет пригласить своего друга пожить у них дома, так как в общежитии ему плохо, там одиннадцать человек в комнате, а друг ее отличник и талантливый человек... Пока, сказала Нэля, он найдет себе комнату.
Глядя отцу прямо в глаза, она все же отчаянно покраснела и отец рассмеялся, услышав при этом сообщение о дружбе.
Отец Нэли, Трофим Глебович, давно уже занимал командные высоты в эшелонах власти, но, став опытным руководителем людей, в душе остался тем же, прокаленным степными ветрами и солнцем, парнем, - широким, хлебосольным, добрым, но и крутым, могущим иной раз и отчаянно напиться, петь, плясать, куролесить... Однако на приемах он держался весомо, там никогда не напивался и не стеснялся своего сельского южного говора и толстых малоподвижных рук сельхозрабочего.
Свою Нэлю он обожал. Ему казалось, что она вылеплена из другого теста, - хотя откуда ему, другому-то тесту, взяться? И эта нэлина "чужесть" умиляла его и заставляла трепетать перед собс
твенной дочерью. Она виделась ему высокородной панночкой, тогда как себя он ощущал батраком и сыном батрака (чем и был на самом деле), даже сидя в своем огромном служебном кресле, куда могли ы поместиться аж четверо, поплоше должностями и похилее телом.
Трофим Глебович сразу понял, что Нэля влюблена в этого своего" товарища" и по-мужицки боясь ранней ее порчи, ответил, что знает, какая у нее добрая душа, но заранее сказать ничего не может, а сначала хочет посмотреть на "товарища"...