Любовник из провинции
Шрифт:
Назавтра, к окончанию рабочего дня Митю просто разносило - ему нетерпелось бежать в лавку грека. Беатрикс казалась ему необыкновенной красавицей, каких он в жизни не встречал, даже на улице.
И как только стало возможно, - Митя слинял, как говорится, без следа.
Грек обрадовался приятелю-испанцу, который долгое время не появлялся у него в лавке. Налив ему чашечку кофе, грек стал рассказывать о своих новых приобретениях, но Митя слушал невнимательно, не в пример их прежним разговорам и грек, сощурившись, улыбнулся:
Митя откликнулся: не очень, - а сам смотрел во все глаза в застекленную дверь.
У входа в лавку остановилась огромная черная машина. Из машины вышла мадам Беатрикс, в синей накидке с золотыми львиными головами - застежками, в высоких сапогах-чулках и маленькой шляпке на гладких черных стриженых волосах.
... Боже, подумал Митя, какой же я идиот, - не понять, что у нее л шиньон!
Сегодня мадам Беатрикс выглядела старше и как-то жестче. Но увидев Митю, радостно удивилась и протянула ему руку, которую он без колебаний поцеловал.
Грек бросился варить еще кофе и думал о том, что испанец - бабник и гуляка, каким сам грек был в молодости, и эту богатую икимору сегодня уделает, но зачем это испанцу? Он и не беден, и девочек у него должно быть немало...
За портрет Торо заломил цену, которую Беатрикс, видимо, не нашла большой, потому что спокойно расплатилась.
Она выпила кофе, бегло осмотрела лавку, сказала, что не в последний раз здесь, мило улыбнувшись в никуда, пошла к выходу.
Грек держал дверь, а Митя замер у столика с кофе. Он еще не мог сообразить, что делать. Как удержать эту холодную аристократку?.. И, собственно, зачем?
А она уже в дверях снова улыбнулась и сказала по-французски: я могу вас подвезти...
– Благодарю вас, - ответил Митя, как бы отказываясь, а сам уже шел за ней. Грек дружески подтолкнул его сзади локтем.
В машине, огромной как квартира, шофер был отделен толстой стеклянной, они молчали. Беатрикс не спросила, куда его довезти, да он и так понял, зачем она его зазвала, и в панике обдумывал свое незавидное положение. Если за невинные прогулки с девочкой хиппи он имел ту еще головомойку, то эта "прогулка" будет стоить ему головы. О том, что В.В. все известно, Митя не сомневался.
Надо срочно выскакивать из машины под любым предлогом!
Но... почему? Почему эти бабы лезут к нему! А потому что он сам посылает импульс. Не посылал бы, никто на него и внимания бы не обратил, подумайте, какой красавец и интеллектуал!
Беатрикс положила руку на его холодные пальцы. Началось! Он понять не мог, - нравится она ему или нет? Хочет он ее или совсем нет? Была паника, минуты истекали, и надо было на что-то решаться! Тут Беатрикс сжала его пальцы и тихо сказала по-французски: все будет хорошо, мой мальчик, не волнуйтесь так.
И Митя от этого очаровательного голоса, от любимого языка, от дуновения каких-то невероятно тонких и возбуждающих духов вдруг махнул на все рукой, успев
– своим заданием.
Он усмехнулся, - но задание не предполагает секс... Хотя если бы по делу, как понимал Митя, - то можно, и даже нужно, - было бы лечь с той же Беатрикс. Но кто такая Беатрикс? Кого она интересует в Союзе, в той организации, которой служат В.В., Г.Г. и еще сотни всяких "Г" и "Б"...
Голландия... Крошечная страна, дела которой, никого не волнуют.
... А-а, плевать. Митя уже соблазнился этой женщиной, - такой, о оторой он будет вспоминать всю жизнь... Так неужели упустить ее?..
Они подъехали к двухэтажному коттеджу и Беатрикс сказала что-то на странном языке шоферу (голландском, подумал Митя) и поманила Митю из машины, так как он, несмотря на свои смелые мысли, был в некотором ступоре.
Они прошли прекрасной дорожкой, вымощенной белыми плитками, по краям дорожки стояли низенькие деревья, - сосны, ели, еще каккие-то, - аккуратно подстриженные, так, что образовывали как бы упола из зелени.
И всюду цветы, - будто набросаны небрежно, а на самом деле рассажены с математической точностью. Беатрикс открыла ключом дверь и они вошли в холл.
Митя остановился на мгновение - ему хотелось все рассмотреть, но Беатрикс быстро шла к лестнице наверх, устланной нежнорозовым ковром с пушистым ворсом.
Открыла какую-то дверь (какую по счету, Митя не понял - ошеломление не проходило) и они вошли в спальню, тоже огромную, с целиком стеклянной стеной. Беатрикс оставила его одного, сказав, - я переоденусь, - и ушла в какую-то еще дверь.
Митя стоял как полный дебил и не мог двинуться.
Стены спальни были задрапированы белым шелком с мелкими серебряными розочками, кровать, - даже не кровать, а лежбище,- была застлана таким же покрывалом, и огромное зеркало, тоже почти на всю стену, было в рамке из мелких серебристым розочек. Еще стояли пуфик и напольная лампа, на полу же, вернее на белоснежном ковре, лежали яркие подушки - единственные яркие пятна в этой пастельной комнате. Митя вспомнил "шикарную", как все считали, квартиру тестя... Да та квартира просто хлев! Даже сравнивать невозможно! Мите стало обидно: почему у них такого не может быть, даже у министра? Почему Нэля не выглядит такой изысканной дамой?..
Он разозлился на ни в чем не повинную Беатрикс.
А она уже вошла, в яркосиних широких шелковых штанах и полосатой рубашке поверх. ...
... Морской вариант, подумал Митя, все еще раздраженный.
Но шагнул ей навстречу и она упала ему на руки.
Лежа в постели и гладя прекрасные длинные руки Беатрикс, он неожиданно вспомнил Елену Николаевну, там, на чердаке, среди досок и пыли, и застонал от боли и ужаса, а Беатрикс поняла это, как страстный призыв и стала целовать его безволосую, почти подросточью грудь.