Любовник королевы фей
Шрифт:
Но борьба закончилась очень быстро. Тэмлин, лохматый, как медведь, ударил Риделя в челюсть, эльф упал на спину, роняя руки, и затих.
Тяжело дыша, Тэмлин поднялся, утер тыльной стороной ладони кровь, сочащуюся из разбитой губы, и подошел ко мне:
— Идем.
Я не сдвинулась с места, глядя на бездыханного Риделя: — Он жив?
— Уже пожалела? — спросил Тэмлин, подхватил меня на руки и понес.
Через его плечо я увидела, как Ридель вскочил и исчез в темноте по ту сторону мостика.
— Он сбежал, — сказала
— Что ему сделается, — проворчал Тэмлин. — Зачем ты пошла с ним?
— Куда ты несешь меня?
Эльф посмотрел на меня с веселым удивлением, что так не вязалось с его разбитой губой:
— А ты даже не сопротивляешься, не кричишь: «пусти, пусти». Присмирела? Зачем ты пошла с ним, отвечай. — Кто я такая, чтобы интересоваться у меня, с кем я хочу идти, а с кем нет? — ответила я резко. — Разве ты спросил, хочу ли я идти с тобой?
— Похоже, у нас игра — кто задаст больше вопросов, — сказал Тэмлин.
Мы замолчали, и пока он нес меня бесконечными коридорами, я почувствовала страшную усталость и опустошенность. Одна среди чужеродных существ, вдали от родных, которые могли бы заступиться за меня. Залог мира, а на деле — игрушка при дворе жестокой королевы. В том, что ее величество Медб жестока, я даже не сомневалась. Жестока, хитра. Куда до нее моей мачехе. Я с тоской вспомнила прежние беззаботные дни в отцовском доме. Я даже не успела попрощаться с лордом Рупертом. Когда вернусь… если вернусь, встречу ли его?
Мы оказались перед маленькой дверью моей спальни, и Тэмлин поставил меня на ноги, а сам оперся плечом о стену.
— Еще не похвалил твое платье, — сказал он. — Я чуть не умер, увидев тебя. Решил, что тебе вздумалось заявиться на пир голой.
— Благодарю за помощь, — сказала я чинно, избегая смотреть на него. — Спокойной ночи.
Я открыла дверь и хотела войти, но Тэмлин захлопнул ее одним пинком.
— А что насчет награды за спасение?
— Страшусь даже спросить, чего ты потребуешь, — ответила я. — Поэтому сразу говорю: нет.
— Ты и правда прыгнула бы с моста в бездну? — спросил Тэмлин отрывисто.
Теперь я посмотрела ему прямо в глаза.
Зрачки его расширились, как у кошки, золотистые искры в свете эльфийских ламп так и плясали в глазах. — Прыгнула бы, — ответила я твердо.
— Почему? — только и спросил он.
— Тебе не понять, — я дернула ручку, заставляя Тэмлина убрать ногу, которой он подпирал дверь. — Вам, эльфам не понять, что значит честь.
— Дженет… — он хотел войти, но я уперлась ладонью ему в грудь, запрещая переступать порог.
Губы у меня так и запрыгали, я еле удерживала слезы, но говорить старалась веско, чтобы не выказать страха. Выказать страх-уже проиграть.
— Как же я ненавижу вас, эльфов, — сказала я. — И тебя — в первую очередь.
Захлопнув дверь перед самым его носом, я привалилась к ней спиной, опасаясь, что Тэмлин пожелает войти, ибо ему все дозволено.
Я прошла к кровати, на ходу сдирая ненавистное платье, а потом рухнула в постель, поплакала немного и уснула, даже не расчесав на ночь волос.
Глава 21
— Что случилось? — спросила я Оллу, потому что при нашем появлении все уставились на нас.
Королева устраивала охоту, и хотя я не любила охотиться и предпочитала ездить на лошади лишь шагом, все равно обрадовалась возможности выйти из подземного дворца наверх, где светит солнце и дует ветер. Мы с Оллой пришли не самые последние, но все равно наше появление вызвало замешательство.
— Чему тут удивляться, — ответила эльфийка. — Всему виной вчерашние события.
Все внутри меня оборвалось. Неужели сплетни так быстро разнеслись по королевскому дворцу? И что скажет королева, когда узнает, что ее нынешний любовник и прежний фаворит подрались из-за заложницы?
Между тем Олла оглянулась и сказала:
— Прекрасно выглядите, господин Тэмлин.
Я тоже оглянулась и едва не ткнулась носом в грудь Тэмлину, который вошел в зал следом за нами. Лицо его несло печать вчерашней потасовки — губа распухла и, рассеченная, выглядела ужасно.
Не ответив, любовник королевы прошел мимо нас к трону, и взгляды эльфов немедленно последовали за ним. Я с облегчением перевела дух, осознав, что не моя скромная персона привлекла внимание.
— У господина Риделя потрясающий синяк под глазом, — продолжала Олла. — У господина ловчего сейчас такой загадочный, соблазнительный прищур. Вам не известно, миледи, что послужило истинной причиной их ссоры? Ридель ведь провожал вас вчера.
— Проводил и сразу ушел, — сказала я спокойно. — А о том, что не поделили любовники королевы гадать не надо. Вряд ли ее величеству это понравится. — Вы правы, — согласилась Олла. — Но все равно это так занимательно. Когда мужчины дерутся из-за женщины, это волнует.
— У вас тут, должно быть, подобное волнение происходит очень часто, — сказала я.
— А вот и нет, — засмеялась Олла. — Но нас уже торопят, идемте, миледи.
Королевские конюшни можно было перепутать с лучшим залом в Картехоге.
Золоченые столбики в стойлах, мраморные полы, начищенные до зеркального блеска — все это поражало воображение. Конюшие выводили белоснежных жеребцов и кобылиц с красными глазами, с трудом удерживая великолепных животных под уздцы.
Королеве первой подвели коня, и она взлетела в дамское седло, наступив на колено пажу. Сегодня королева была особенно прекрасна — ее длинные волосы заплели в толстую косу, спрятав ее в серебряный футляр, а платье было из серебристой парчи. На голове правительницы красовалась алая бархатная шапочка, завязывающаяся под подбородком серебряными витыми шнурками.