Любовник от бога
Шрифт:
И он с торжеством посмотрел на подруг: мол, видите, какой я щедрый и богатый к тому же? Но подруги восторга не выразили. Слишком хорошо они помнили, как эта самая черненькая Наташа горько рыдала у них в кухне и, сжимая кулаки, грозилась отомстить обманщику. Не сказали они Алексу и того, что шубку она отдала своей сестре. Не захотела, когда наступит зима, ее носить.
Но Алекс даже не стал бы слушать такое. Он был твердо уверен, что поступает правильно. Девушки получают подарки. Он получает удовольствие. Так в чем проблема?
– И я их никогда не обманываю! Ни одной
– Но ты каждой говорил, что любишь ее.
– Правильно! Потому что в тот момент я действительно любил их. Я и сейчас люблю их всех. Просто… Просто они мне не интересны больше, понимаете? Я очень люблю всех моих прошлых и будущих девочек. Но встречаться с теми, с кем я уже был, это бы значило обидеть тех, с кем я еще не был!
От этой логики у подруг мозги начинали скрипеть и закипать. Вроде бы Алекс городил полную чушь, но ведь не подкопаешься!
– А ты не боишься, что твои подружки однажды сговорятся и все вместе наймут убийцу для тебя?
– Зачем?! – ужасался Алекс.
– Чтобы отомстить тебе за все! Потому что они ненавидят тебя.
Алекс в ответ недоумевал совершенно искренне:
– Но за что?! За что им меня ненавидеть? Я был кристально честен с каждой. Я любил их! Делал им подарки! Был к ним добр! Разве за это мстят?
Нет, он был безнадежно непробиваем в своей уверенности, что все делает правильно. К самим подругам Алекс с любовными предложениями не подкатывался. Говорил, что нельзя гадить там, где живешь. И, как ни симпатичны ему Кира с Лесей, своим принципам он ни за что не изменит.
И постепенно подругам надоело повторять своему другу одно и то же. Они оставили его в покое. И лишь наблюдали через окно за тем, как бурно кипит личная жизнь в доме у Алекса.
Глава 4
А личная жизнь самих подруг теплилась едва-едва. В поселке жили преимущественно супружеские пары. Причем многие были обременены энным количеством детишек. Алекс был приятным, но, увы, единственным исключением.
Кроме него, в «Чудном уголке» имелся всего один холостяк – угрюмый и нелюдимый Мишаня. Жил он в самом дальнем коттедже, занимая его один. Но при этом никакого авторитета не имел. На общих собраниях не показывался. В гонке за бонусами не участвовал. И как заселился в «Чудный уголок» в момент его основания, так и задержался на первом уровне, не стремясь подняться выше.
Из своего дома он почти не выходил. И приударить за подругами явно не собирался. Да и вообще он был типичный бирюк. Никто к нему не приезжал. И сам он почти никуда не выбирался. Только изредка ездил в город, как полагали подруги, за продуктами. Да и тут Мишаня предпочитал обходиться тем, что могли предложить ему местные магазинчики.
Так что в этом плане перспектив в поселке у подруг почти не было. И не нужен им повеса Алекс! И угрюмый зануда Мишаня тоже не нужен. Тем более что у Киры имелся Игорек. А у Леси – Славка. Оба молодых человека работали на заводе по производству мебельной
– А мы и не скрываем. Да, мы делаем левые заказы! – говорили ребята.
– И для кого? – спрашивали девушки.
– Для разных людей.
– Но как же вас не ловят?
– А у нас все сходится. Металл ведь можно купить совсем недорого. В любом пункте приема металлолома. Переплавить у знакомых в кузне. И из готового листа наштамповать ручек, задвижек и петель на о-го-го какую сумму! Хозяину от этого ни жарко ни холодно. А мы продаем наш товар немного дешевле заводской цены. И многие магазинчики охотно берут его именно у нас, а не на самом заводе или тем более у оптовиков.
– Но это же мошенничество! – уверяла их Кира.
– Махинации! – добавляла Леся.
– Аферы!
– За это можно и срок схлопотать.
Но, как Алекс не желал слышать то, что было ему неприятно, так и Игорек со Славкой дружно глохли, когда подруги пытались объяснить им всю недальновидность такого образа жизни.
– Кто не рискует, тот не пьет шампанское! – обычно отвечал на все упреки подруг Славка.
К слову сказать, шампанское он не пил. А пил виски и коньяк. Причем не просто виски, а обязательно самое дорогое виски. И не просто коньяк, а только десятилетний или даже старше.
– И охота тебе тратить деньги на такое дорогое спиртное, – ворчала на него Леся, как бы намекая, что лучше бы Славка меньше пил, а больше уделял бы внимания и финансов ей, Лесе.
Потому что зачастую бывало так, что, прогуляв накануне все свои деньги, Славка наутро стрелял у Леси то пятьсот рублей, чтобы доехать до работы, а то и тысячу, чтобы еще и пообедать. Лесе было не жалко, но что это за манера – спускать все до копейки? И конечно, Славка забывал возвращать долги. Что ему пятьсот рублей! Он же оперировал исключительно десятками тысяч. Такая мелочь просто была ниже его внимания. Но пятьсот да пятьсот – вот уже и тысяча. А та, в свою очередь, превратилась постепенно в пять тысяч, а потом и в десять. И Леся начала задумываться – а нужен ли ей такой молодой человек? Особенно если учесть, что пил и гулял Славка не с ней, а со своими приятелями. А вот наутро деньжата стрелял почему-то именно у нее.
– С кем пил, у тех и занимай, – заявляла она ему.
– Как ты не понимаешь! У ребят тоже голяк. Вчера в казино все подчистую спустили! – отвечал он.
И скажите, какое ей дело, что они все спустили в казино? Ровным счетом никакого! Ей из этого казино он даже коробка спичек не принес!
У Кириного Игорька была другая страсть. Он деньги не тратил. Он их копил. Копил самозабвенно и постоянно. Поэтому в казино и ночные клубы он даже не заглядывал. Все вечера проводил дома. И норовил обязательно завалиться к Кире для того, чтобы поужинать у нее, как говорится, на халяву.