Любовники
Шрифт:
— Я не собиралась... Я только хотела... Я никогда... — запинаясь, начала Дорис. Все тело словно загорелось под его взглядом.
— Тебе незачем оправдываться, Дорис, или объяснять, — тихо произнес Невил, опустив голову на ее грудь. — Если ты испытываешь хотя бы десятую долю моего чувства к тебе...
Дорис громко вздохнула, тело выгнулось в чувственном порыве, когда губы Невила мягко обхватили сосок. Она видела подобные ласки в фантазиях, но любая из них меркла рядом с действительностью.
Руки Невила скользнули по ее спине, и Дорис выгнулась назад
Из груди Дорис вырвался пронзительный крик возбуждения, и Невил осторожно выпустил сосок. Дорис вздрогнула, увидев свое тело, задрожавшую от чувствительности плоть. Словно по ней пробежал легкий ветерок. В том, как крепко прижимались к ее коже руки мужчины, Дорис разгадала с трудом сдерживаемую силу его неприкрытого желания. Оно виделось в его серых глазах.
— О боже, Дорис, — выдохнул Невил, уткнувшись в нее влажным горячим лицом. Он коснулся губами ее живота, пощекотал языком пупок. — Я хочу тебя... Я хочу тебя всю без остатка, — хрипло выдавил он, передвинув руки к ее бедрам.
— Нет, Невил. Подожди... Пожалуйста... Есть кое-что... Сними джинсы, — прошептала девушка, залившись густым румянцем, когда Невил поднял голову, чтобы взглянуть на нее.
Слова шокировали Дорис почти так же сильно, как, очевидно, и его, но теперь не стоило к ним возвращаться, к тому же...
— Я хочу увидеть тебя, Невил. Прикоснуться к тебе.
Дорис нерешительно протянула руку и коснулась обтянутого джинсами бедра мужчины. Она заметно дрожала, гадая, не слишком ли далеко зашла, не означала ли полная неподвижность Невила охлаждения его пыла под натиском столь агрессивной женской чувственности. Ей никогда не доводилось переживать ничего подобного, испытывать острого желания прикоснуться к мужчине, ласкать его так, как она это делала сейчас с Невилом.
— Пожалуйста... — с болью взмолилась Дорис, все ее тело вспыхнуло, загорелось.
— Но ведь тебе предписано отдыхать, — слабо запротестовал Смайлз.
Однако Дорис видела по его глазам, что ее мольба сотворила с ним. И когда Смайлз потянулся к молнии, рука его дрожала не меньше, чем рука Дорис несколько секунд назад.
Он разделся быстро, почти прозаично, без тени смущения или тщеславия, спокойно принимая внимательный изучающий взгляд Дорис, сочетающий в себе женское опасение и робкий благоговейный трепет. Только один раз он заколебался, взглянув на нее и хрипло сказав:
— Я думал, что прекрасно знаю, как быть мужчиной, был уверен в своей сексуальности, но ты сейчас так на меня смотришь...
Дорис читала в его глазах любовь, которая смела последние барьеры на пути.
— Ты так прекрасен, Невил!
— Прекрасен? О, Дорис... — улыбнулся Смайлз. — Теперь я понимаю, почему говорят, что любовь слепа.
— Не слепа, — заверила Дорис. — Совсем наоборот, ты кажешься мне самым прекрасным, Невил. И внешне и внутренне... Но я любила бы тебя даже и не имей ты
— Дорис...
Она услышала предупреждение в голосе мужчины и проигнорировала его. Тщательно сдерживаемое желание вспыхнуло в ней с новой силой, и когда Невил поставил ее на ноги, крепко обняв и тесно прижавшись к ней, заглушив все протесты настойчивыми, страстными, требовательными поцелуями, Дорис открыто задрожала от возбуждения.
Она ощущала наслаждение от прикосновения губ Невила к ее шее, грудям, мягкой и гладкой коже талии и живота, и еще ниже...
Дорис вздрогнула, опустив глаза и увидев голову, прижавшуюся к ее телу. Она вплела свои пальцы в густые волосы Невила, как только его пальцы раздвинули мягкую женскую плоть. Дорис слышала его дыхание, согревающее самую интимную часть ее тела, а когда он коснулся ее языком, девушку охватило невероятное блаженство.
Никогда, никогда за всю свою жизнь Дорис не чувствовала такой силы страсти, никогда не осознавала, что значит быть столь любимой, желанной.
До нее доносился восторженный шепот Невила. Он шептал ей, лишь на мгновение отрываясь от ласк, что ничего прекраснее он не знал, что в ней смешались амброзия, нектар и эликсир жизни одновременно, что всю оставшуюся жизнь он обречен на страсть к ней одной, что не будет для него жизни без Дорис.
Когда он, наконец, уступил ее отчаянной мольбе и, подняв на руки, перенес в уютное гнездышко из подушек возле камина, устроенное специально для Дорис, она ощутила вкус собственного тела в его поцелуе.
— Невил, я так сильно хочу тебя! — Спина ее выгнулась, из груди вырвался крик восторга, когда он вошел в нее, когда, забыв обо всем, она растворилась в его страстном поцелуе, повторяющем медленное вторжение его тела в нее.
Никогда еще не испытывала Дорис такого блаженства, не мечтала о таком наслаждении. Она так остро ощущала каждую клеточку тела мужчины, что от самого малейшего его движения чувственные импульсы разбегались по всему телу.
Возбуждение, зародившееся от влажных прикосновений губ Невила к ее грудям, выросшее и распустившееся точно диковинный цветок под ласками его искусного языка в самой интимной части ее тела, доставило редчайшее наслаждение, столь насыщенное, столь полное, что Дорис громко выкрикнула имя Невила, а из глаз брызнули слезы.
— Посмотри на меня, — почти потребовал Смайлз.
Теперь он протянул руку и коснулся ее залитого слезами лица. Глаза Невила потемнели от глубокого чувства.
— Я знал, что у нас все получится хорошо, — резковато сказал он. — Но это... ты... Ты вселила в меня чувство вечной жажды. — Он откинул влажные волосы с лица Дорис и поцеловал ее, сначала нежно, потом все настойчивее.
— Невил, — волнуясь обратилась к нему Дорис. — Сегодня ночью я хочу быть с тобой... Спать с тобой... — Она пристально вглядывалась в его лицо и не видела хотя бы малейшего признака колебания...