Любовное заклятие
Шрифт:
— Рэйф! Рэйф Мортмейн!
Резкий окрик раздался, казалось, ниоткуда. Рэйф напрягся, надеясь — нет, молясь, что это ему только показалось. Но Чарли застыл, споткнувшись, уставившись в страхе на кого-то позади Рэйфа. Корин тоже смотрела на кого-то за его спиной, обеспокоенно нахмурив брови.
И вновь раздался резкий голос, окликнувший его:
— Черт тебя возьми, Мортмейн! Даже не думай притвориться, что это не ты! Я слишком хорошо тебя знаю.
Рэйф почувствовал, как стынет кровь в его жилах, и понял, что настал наконец момент, которого он так боялся. Его узнали, и теперь его ждет расплата за все злодеяния,
Рэйф медленно выпрямился, его сердце стучало от страха, но не за себя — за Корин и Чарли. Что будет с ними, если его заберут, посадят в тюрьму, повесят? Поворачиваясь, он невольно занял оборонительную позицию, стараясь загородить их собой, готовый сражаться, если потребуется, с целой армией.
Но он не увидел ни отряда полицейских, ни жаждущих его крови возмущенных граждан. Всего лишь одинокая фигура, завернутая в плащ, в низко надвинутом капюшоне, не позволяющем рассмотреть лицо. Однако это не мог быть ни констебль, ни один из старых врагов Рэйфа, жаждущих с ним поквитаться. Когда же незнакомец приблизился и откинул капюшон, Рэйф увидел, что это даже и не мужчина вовсе. Перед ним стояла молоденькая женщина, одетая в бриджи; густая масса черных как смоль волос, так похожих на его собственные, развевалась за ее спиной.
И у этой девушки были самые сердитые серые глаза, какие ему когда-либо приходилось видеть…
Кейт вошла вслед за Рэйфом в гостиничный номер, осторожно поглядывая по сторонам: она не для того выследила этого злодея, чтобы позволить ему заманить ее в ловушку. Но Мортмейн, казалось, больше всего был озабочен тем, чтобы проводить какую-то женщину и маленького мальчика в соседнюю комнату; при этом он говорил с ними таким тихим и ласковым голосом, что Кейт была просто поражена.
Она была совершенно к такому не готова — так же, как и к удивительному, очень домашнему уюту маленькой гостиной. Здесь горел огонь в камине, на маленьком столике стояла корзинка с женским рукоделием, а на спинке стула сушились починенные и выстиранные детские чулочки. Это никак не напоминало логово скрывающегося преступника, каким его себе представляла Кейт. И теперь ей было очень трудно воспринимать Рэйфа как злодея — особенно когда она увидела, как ласково он взъерошил мальчику волосы и как нежно улыбнулся женщине.
Но тут она вспомнила слова Вэла, которые слышала от него десятки раз: «Никогда не доверяй Мортмейнам!» И сейчас Рэйф вполне мог проскользнуть в другую комнату и удрать через заднее окно. Поэтому Кейт решительно прошла вперед, чтобы предотвратить эту возможность. Однако Рэйф, казалось, вовсе и не помышлял ни о чем подобном. Уговорив наконец женщину пойти вместе с ребенком в соседнюю комнату, он плотно прикрыл за ними дверь, а затем резко обернулся и внимательно посмотрел на нее с высоты своего роста.
Кейт вся напряглась и судорожно сжала пистолет, который держала под плащом. Но Мортмейн лишь окинул ее странным, немного печальным взглядом и прошел мимо, не сказав ни слова. Он наклонился над камином и подбросил несколько поленьев
Кейт подошла ближе, невольно заинтригованная. Рэйф Мортмейн был совершенно не похож ни на монстра, которого она ожидала увидеть, ни на дьявола из ее детских фантазий, ни на того холодного, высокомерного офицера таможни, который когда-то галопом проезжал через их деревню. Вместо этого она видела перед собой обычного человека, держащегося со спокойным достоинством. В его густых, когда-то иссиня-черных волосах сверкали серебряные нити, от уголков темно-серых глаз разбегались лучики морщин, которые могли появиться от соленого морского ветра — или от тяжелой жизни и горьких дум.
Кейт вглядывалась в него с жадностью, удивившей ее саму. Она была ошеломлена нахлынувшими на нее чувствами — гневом, недоверием, горечью и стремлением понять, кто же он такой. Ведь этот высокий человек с аристократической внешностью был ее отцом! Кейт вдруг подумала, что при других обстоятельствах такой отец, наверное, даже понравился бы ей, но тут же яростно одернула себя. Нельзя забывать, что перед ней проклятый Мортмейн, мерзавец, который едва не погубил бедняжку Эффи и по вине которого сейчас умирает самый лучший на свете человек.
Рэйф между тем раздул огонь в камине и наконец повернулся лицом к Кейт.
— Не хотите ли присесть? — спросил он с такой безупречной вежливостью, что Кейт невольно фыркнула.
— Нет! Может, вы еще предложите мне чашку чая, черт возьми?
— Если вам будет угодно.
Его губы тронула легкая улыбка, и Кейт подумала, что поняла причину его спокойствия. Он явно не воспринимает ее как угрозу. Ну что ж, она быстро выведет его из этого приятного заблуждения!
Сунув руку под плащ, Кейт эффектным жестом выхватила пистолет и направила дуло на Рэйфа. Его черные брови чуть Приподнялись, но скорее от удивления, чем от страха.
— Я вас предупреждаю: пистолет заряжен, и я умею им пользоваться! — заявила Кейт.
— Не сомневаюсь, что умеете, — пробормотал Рэйф. К полному смятению Кейт, он спокойно, с комфортом расположился в кресле возле камина и потянулся за ножом. Кейт напряглась, ее палец дрогнул на курке. Но Мортмейн всего лишь принялся обстругивать кусок деревяшки, который, как сразу поняла Кейт, должен был стать корпусом игрушечной лодочки. Без сомнения, игрушка предназначалась для маленького мальчика в соседней комнате. «Интересно, кто он Мортмейну? — подумала девушка. — Так же, как я сама, — незаконный ребенок? Но, по крайней мере, этого мальчика он, видимо, намерен признать…»
Кейт была удивлена, почувствовав укол зависти, но быстро прогнала эти ненужные эмоции. Ведь она сюда приехала искать не отца, а дьявола, который погубил ее любимого Вэла!
— Я намерена заставить вас вернуться в Торрекомб и ответить за все свои преступления, Рэйф Мортмейн! — заявила она.
— Вот как? — Рэйф осторожно снял еще одну стружку с борта лодочки. Он даже не потрудился взглянуть на девушку. — Вы мне кажетесь слишком юной для того, чтобы помнить о моих преступлениях. Осмелюсь предположить, что, когда я жил в Торрекомбе, вы были одним из тех очаровательных юных созданий, которые обычно прятались за изгородью и швыряли комья грязи в мою лошадь с криком: «Дьявол Мортмейн!»