Любовное заклятие
Шрифт:
— Ладно, это просто старая шутка, ничего больше.
— Шутка, которая мне осточертела! Кстати, она никогда не казалась мне забавной. Ланс нахмурился.
— Вэл, ты хорошо себя чувствуешь?
— Да, чудесно! — фыркнул Вэл.
Последнее время его то и дело спрашивали об этом. Его слуги, его мать, даже Кейт… Он чертовски устал от этого нелепого вопроса! Почему-то когда он еле приползал домой, обойдя всех своих пациентов, его здоровье никого так не волновало.
— Может, тебе лучше было бы спросить у Тревитана, как он себя чувствует? И перестань, черт возьми,
— Может, это так и есть, — пробормотал Ланс.
— Всего лишь потому, что я немного разозлился? — раздраженно спросил Вэл. — Можно подумать, ты никогда не видел, чтобы я выходил из себя!
— Да, конечно, но все-таки не до такой степени. Что сделал Тревитан, что так разозлил тебя?
— Ничего, — пробормотал Вэл. — Ничего, за исключением того, что этот бездельник прохлаждался в таверне вместо того, чтобы идти домой и заботиться о своей больной жене и малышах!
Вэл не мог бы сказать, почему вид Тревитана, спокойно потягивающего пиво, так разозлил его на этот раз. Неожиданно для него самого в Тревитане вдруг соединились все негодяи и подонки, которых Вэлу приходилось встречать в своей жизни, все подлецы, которых он заставлял себя прощать, все мерзавцы, которые испытывали слишком долго его терпение. Ему показалось, что какой-то черный демон вселился в него и стремится вырваться наружу — демон, которого становилось все труднее и труднее сдерживать.
Вэлу вдруг стало страшно. Он почувствовал приближение нового приступа кашля, грозящего разорвать его грудь, и приложил все силы, чтобы подавить его.
— Послушай, Ланс, — сказал он. — Я вышел из себя и немного потрепал Тревитана. Договорились? Но этот человек, слава богу, жив, поэтому давай просто забудем о нем. Я не хочу больше говорить об этом.
— Черт побери, Вэл, но тебе просто необходимо с кем-нибудь поговорить! Объясни мне, что происходит с тобой в последние недели. Ты совсем не бываешь в замке. Мы все очень беспокоимся за тебя.
Искренняя тревога в глазах Ланса должна была бы утешить Вэла, но вызвала лишь еще большее раздражение. «Слишком поздно — и недостаточно», — подумал он с горечью.
— Как трогательно! — Он почувствовал, как его губы сами собой складываются в отвратительную усмешку. — Ты бы лучше беспокоился обо мне, когда я был инвалидом и еле ползал здесь!
— На самом деле я был очень рад обнаружить, что у тебя все в порядке с ногой, но…
— Бьюсь об заклад, что ты был просто счастлив! — перебил его Вэл. — Ведь теперь тебя перестало мучить чувство вины, не так ли, братец?
Ланс нахмурился.
— Я никогда не думал, что ты желаешь, чтобы я чувствовал себя виноватым, Вэл, — тихо сказал он.
— Да, действительно! С чего бы мне этого желать? Толы потому, что я вынужден был провести большую часть своей жизни хромым калекой, мучаясь от постоянной боли? А все из-за того, что ты решил изобразить из себя героя, подставляясь как дурак, под пули в том сражении!
Ланс побледнел. Вэл знал, как больно ранил своего брата, но горечь, скопившаяся внутри, требовала выхода, и ему
— По вине твоей беспечности и глупости я получил это увечье! Поэтому, разумеется, ты должен был обрадоваться, увидев, что я наконец избавился от него.
Вэл испытал злое удовлетворение, увидев в глазах своего брата выражение боли. Прекрасно! Ему следовало уже давно заставить Ланса почувствовать…
Нет! Вэл судорожно сжал цепочку на шее, стремясь умерить бешеную пульсацию кристалла. Он на самом деле сходит с ума. Он не хотел этого делать, не хотел отравлять душу Ланса этим ядом, не хотел причинять ему боли.
— О, боже, Ланс! — Вэл, отвернувшись, простонал. — Ну почему ты не уйдешь и не оставишь меня одного?…
Несмотря на боль и смущение в глазах, Ланс попытался улыбнуться.
— Наверное, по той же причине, по которой ты не оставил меня одного тогда на том поле в Испании, хотя тебе пришлось заплатить чертовски большую цену за это. Я твой брат.
Вэл только покачал головой и, ни слова больше не говоря, повернулся и пошел прочь. К его удивлению, Ланс упрямо шел Следом и через несколько шагов поравнялся с ним. Так они и шли рядом в угрюмом молчании к тому самому берегу, где в детстве часто играли в рыцарей, — сэр Ланселот и сэр Галахад. Но никогда еще пропасть между братьями не была такой широкой — подобной безбрежному морскому простору, — и Вэл почувствовал, что он тонет в этом море.
— Вэл, — начал Ланс с некоторым колебанием, — хотя ты и не хочешь говорить со мной, но есть одна вещь, которую Я должен обязательно с тобой обсудить.
— Да? — что-то в тоне Ланса заставило Вэла встревожиться. — И что же это такое?
Его брат сделал глубокий вдох, прежде чем продолжить:
— Это очень щекотливый вопрос, но до меня дошли слухи о тебе и Кейт. Конечно, я не поверил, но…
— Ну так поверь! — резко бросил Вэл. — Поверь каждому слову.
Ланс недоверчиво уставился на брата.
— В то, что ты соблазнил Кейт? Но этого не может быть!
— На самом деле ее не пришлось долго соблазнять. Она желала меня, а я ее.
Ланс споткнулся и остановился, ухватившись за рукав брата. Он смотрел на него с таким смятением, что Вэл испытал невероятное желание его ударить и едва смог заставить себя разжать кулаки.
— В чем дело, сэр Ланселот? А, я знаю! Ведь ты был так чертовски уверен, что Кейт сходит с ума по этому молодому идиоту Виктору. Неужели так уж трудно представить себе, что она выбрала меня, а не его?
— Разумеется, нет, Вэл. Но я никогда не думал, что ты сможешь…
— Смогу — что? — прорычал Вэл. — Влюбиться? Возжелать женщину, как нормальный мужчина?
— Да, но Кейт?! Я понимаю, что она всегда была неравнодушна к тебе. Она очень молода и впечатлительна, но ты-то достаточно взрослый, чтобы соображать! Она ведь не…
— Ах, да, она не выбрана мне в невесты, как того требует наша великая семейная традиция. Да меня тошнит уже от всего этого! Как бы я хотел родиться нормальным человеком, а не Проклятым Сентледжем!