Любовное заклятие
Шрифт:
Вэл выбежал из таверны следом за Тревитаном. Тот неуклюже поднялся на ноги, целясь кулаком в своего более легкого и подвижного противника, но промахнулся. Точный удар Вэла правой прямо в челюсть, а затем сразу — по мягкому жирному животу заставил великана отшатнуться. Он согнулся с громким стоном, но это не остановило Вэла. Тупое, звероподобное лицо Тревитана как в тумане маячило перед ним, и Вэл бил по нему снова и снова, испытывая незнакомое, злобное удовольствие от каждого удара. Тревитан начал оседать на колени, но Вэл вцепился ему в воротник рубашки, продолжая
— Вэл, стой! Ты не видишь, что уже хватит?! Знакомый голос долетел до него откуда-то издалека, словно из тумана. Он ухватил Тревитана за волосы, и его кулак опустился прямо ему на голову.
— Черт возьми, Вэл, остановись!
Вэл почувствовал, как чьи-то сильные руки схватили его за плечи, оттаскивая от жертвы. Вэл вырвался, резко обернулся к новому врагу и уже занес кулак, но железные пальцы сжали его руку.
— Вэл! Опомнись!
На этот раз резкий голос хоть и с трудом, но пробился в его замутненное яростью сознание. Туман перед глазами рассеялся, и он понял, что смотрит прямо в лицо брата.
Потрясение, застывшее в глазах Ланса, подействовало на Вэла как ушат ледяной воды. Его ярость мгновенно остыла, руки упали. Ланс отпустил его, и Вэл отступил назад, часто и тяжело дыша. Гнев, еще минуту назад владевший им, сменился невероятной слабостью и внезапно навалившейся усталостью.
Его колени дрожали, сухой кашель вырывался из горла. Вэл прижал дрожащую руку к груди, удивленный силой обжегшей его вдруг боли. У него закружилась голова, и он был вынужден опереться на угол дома и закрыть глаза, дожидаясь, когда пройдет приступ, а земля вновь обретет твердость под его ногами.
Наконец Вэл открыл глаза и с ужасом взглянул на дело своих рук. Рив Тревитан, весь покрытый кровью, лежал у его ног и стонал. Вэл тут же почувствовал прежнее смутное желание, покинувшее его в последнее время, — протянуть руку, помочь, облегчить боль… Но его оттолкнула Кэрри Тревитан. Бросившись вперед, она упала на колени, обхватила своими тонкими руками голову мужа и прижала к груди. Тревитан посмотрел на нее сквозь распухшие веки и зарыдал, уткнувшись лицом в ее мягкую шаль.
— Ш-ш-ш, — пробормотала она. — Все будет хорошо. Она крепче обняла его и тоже заплакала.
— Кэрри…
Вэл хотел положить ей руку на плечо, но она Отшатнулась от него и подняла залитое слезами лицо. Ее глаза были полны сожаления и растерянности.
— О, доктор Сентледж! Как же вы могли такое сделать?!
Как он мог? Вэл в изумлении уставился на нее. И это говорит женщина, чью жизнь он еще совсем недавно спас, чью боль ему пришлось полностью пережить самому и все из-за этого огромного, неуклюжего негодяя, которого она сейчас утешает, как ребенка! И она упрекает его, Вэла! Смотрит на него, словно он вдруг превратился в дьявола!
Вэл оглянулся вокруг и понял, что Кэрри не одинока в этом. Его окружало море лиц — хозяин гостиницы, деревенский кузнец, повариха, конюхи, служанки… И все они смотрели на него растерянными, испуганными глазами, словно не могли поверить тому, чему стали свидетелями. Даже его собственный брат.
Ланс
— Все в порядке. Все закончилось. Займитесь своими собственными делами, добрые жители Торрекомба. А вы, — обратился он к одному из конюхов, высокому, крепкому мужчине, — пожалуйста, помогите миссис Тревитан доставить мужа домой.
Пока толпа медленно расходилась, Вэл стоял в стороне, чувствуя себя беспомощным и неуклюжим. Машинально дотронувшись до кристалла на груди, он вдруг почувствовал возмущение. Ну, разумеется, «добрые жители Торрекомба» всегда готовы слушаться его брата! И никто из них никогда бы ничего не сказал, если бы это Ланс вышел из себя и избил до потери сознания этого негодяя Тревитана. Они лишь подмигивали бы да подталкивали друг друга локтями, говоря: «Ну, это же мастер Ланс, бретер и забияка, ему лишь бы подраться!» И совсем другое дело — Святой Валентин. Теперь «добрые жители» прячут от него глаза, стараются держаться подальше. Они шарахаются от него, все эти людишки, которых он еще совсем недавно лечил от подагры и ревматизма, от ушибов, полученных в пьяных драках, а их детей — от ветрянки и скарлатины. И уже давно никто не умоляет его: «Пожалуйста, доктор Сентледж, помогите мне! Вы один можете мне помочь!»
Ну, так и черт с ними со всеми! Вэл хотел усмехнуться, но горло сдавило от внезапной боли. Резко развернувшись на каблуках, он зашагал прочь, мечтая лишь об одном — убраться из этой проклятой деревни как можно дальше.
— Вэл, подожди!
Он слышал, как Ланс окликнул его, но только прибавил шагу. Последний человек, с которым он хотел бы в эту минуту разговаривать, был его брат. Вэлу чертовски не хотелось отвечать на вопросы, на которые он и сам не знал ответа, а если и знал, то никому не желал говорить.
Вэл шел по тропинке, ведущей к берегу. Он направлялся домой. Вот если бы еще знать, где в мире есть такое место, которое он может считать своим домом! И есть ли вообще. Это не замок Ледж, и даже не мрачный коттедж доктора Мариуса на берегу. Ему казалось, что он больше не принадлежит этому месту. И никогда не принадлежал. Он всегда был изгоем, нежеланным и нелюбимым…
Стоп! Вэл прижал ладонь ко лбу, пытаясь прогнать эти мысли, потому что в них не было правды. Так мог бы думать Рэйф Мортмейн и, наверное, был бы прав. Но беда в том, что Вэл уже не мог точно сказать, где кончается боль Мортмейна и начинается его собственная…
— Вэл!
Он услышал голос брата прямо за спиной. Ланс немного задыхался, догоняя его.
— Вэл, пожалуйста, подожди немного! — сказал он, положив руку на его плечо. — Я бы хотел услышать от тебя, что там сейчас только что произошло.
Вэл сбросил его руку с плеча.
— А на что, по-твоему, это было похоже? Я всего лишь немного вышел из себя…
— И это ты называешь «немного», Святой Валентин?
— Не зови меня так! Никогда больше не зови меня так, слышишь?!
Ланс даже немного опешил от такой неожиданно яростной вспышки, но поднял руку в примиряющем жесте.