Любовное зелье колдуна-болтуна

Донцова Дарья Аркадьевна

– Мы здесь, сидим в машине.

Я быстро сбросила шефу эсэмэску и со словами: «Извините, надо привести себя в порядок», – выскользнула из зала.

* * *

Мощный джип владельца посудной фабрики был припаркован через улицу от ресторана. Я села на переднее сиденье и поздоровалась:

– Добрый вечер, Василий Петрович. Привет, Оля.

– Что за дурацкие игры? – спросил сидевший за рулем Шаров. – Зачем вы меня с дочерью сюда позвали?

Задняя пассажирская дверь внедорожника громко хлопнула, около Ольги очутился Иван Никифорович.

Я не стала разводить китайские церемонии.

– Ольга, во время

нашего утреннего разговора, говоря про дух водяного, вы сказали: «Он существует, из красной бутылочки с синим сургучом зелье в еду подмешивает». У меня возник вопрос: откуда вы знаете, что яд хранится в такой таре?

Девушка опешила.

– Ну… я просто так сболтнула. Чего пристали?

– Люди привыкли, что жидкие лекарства держат в обычных прозрачных склянках, некоторые наливают в темно-коричневые, – продолжала я. – Лично мне до разговора с Валерией Леонидовной ничего про красную бутылочку известно не было. Даже не предполагала, что есть препараты, сохраняющие свои свойства в таком стекле.

– Это все, что вас интересовало? – разозлился Шаров.

– Да, – мирно подтвердила я. – Но красную бутылочку с синим сургучом выдумать трудно. А мы точно знаем, что именно в такие Кудрявцевы разливали отраву, сами готовили и тару, и оригинальную сургучную пробку. Теперь давайте вспомним, что Петр Ильич, законный муж Алевтины Степановны, ваш, Василий Петрович, если можно так выразиться, юридический отец, скончался от того самого странного гриппа. На момент его смерти все Кудрявцевы, кроме Евдокии, жившей в приюте, уже были на том свете, Алевтина Степановна не могла купить яд у знахарей. Но в Лоскутове жили люди, которые когда-то приобрели у колдунов отраву, способную храниться вечно, не теряя своих свойств. Понятия не имею, где ваша мать эту бомбу замедленного действия раздобыла, но уверена: красная склянка с опасным средством до сих пор у нее, а ваша дочь в курсе, где она спрятана. Так, Оля?

Девушка вжалась в спинку сиденья.

– Вы знаете?

Вместо меня ответил Иван Никифорович:

– Да.

– Откуда? – пролепетала Ольга.

Я смотрела прямо в лицо сильно испуганной дочери Василия Петровича и молчала. Нет, мы ничего точно не знаем, просто догадываемся.

Отец обернулся, насколько мог протиснулся между передними сиденьями, схватил Олю за руки и сжал с такой силой, что та вскрикнула:

– Больно!

Шаров отвесил дочке оплеуху.

– Немедленно рассказывай все!

Я схватила его за локоть.

– Не бейте ее, она не виновата! Оля не предполагала, что в бутылочке яд. Да?

Девушка зарыдала.

– Да, да, да! Бабушка часто рассказывала про Чубареку, пугала меня: «У духа водяного зелье есть, будешь глупости нести, он ночью тебе его из своей красной бутылочки с синим сургучом в стакан с питьем накапает, онемеешь на год. Чубарека всегда так непослушных наказывает, и те долго молчат». Лет до десяти мне это твердила, я пугалась и переставала болтать. А потом бабуля словно забыла про Чубареку. Но я-то помнила! Папочка, Степан совсем не такой был, как ты думал. Брат при тебе и маме сладким кексом прикидывался, а с нами подличал. У Кати таскал деньги из кошелька, и она его один раз поймала, пригрозила: «Еще раз покрысятничаешь, родителям расскажу!» Степка ответил: «Супер! А я им твой секрет раскрою, расскажу про противозачаточные таблетки, которые ты пьешь. Вот отец обрадуется!» И Катя ему сама платить стала, чтобы не наябедничал. Меня братец тоже шантажировал. Как-то я в своей спальне сидела,

мы с Максом ночью по телефону болтали. Я его имя произнесла, а Степан подслушал, пришел ко мне и заявил: «Будешь у меня слугой, а то отец про твои отношения с Бражкиным узнает». И пришлось мне для него всякое делать, даже у мамы из стола деньги тырить. Потом он потребовал ключ от склепа.

– Ключ от склепа? – повторил Василий Петрович.

– Да, – всхлипнула Оля, – от захоронения на кладбище, где прадедушка Илья с прабабушкой и дедушка Петя похоронены. В гробницу ведь без ключа не попасть, двери заперты.

– Зачем ему понадобилось тревожить покой мертвых? – поразился отец.

– Не знаю, – заплакала дочь. – Я выждала момент, когда дома никого не было, пошла в бабушкину спальню и начала в старинном секретере рыться, ну, в том, которому больше ста лет. Я знаю, бабуля там все самое ценное прячет… Ящички выдвигала, случайно на что-то нажала – щелк! – открылось потайное отделение. В нем лежала красная бутылочка, на пробке синий сургуч. Я поняла: это микстура Чубареки. А чему бы еще в таком флаконе быть? Склянка старинная, сразу видно, да еще красная, с синим сургучом…

Оля замолчала.

– И что ты сделала? – спросила я.

Девушка вытерла мокрые глаза руками.

– Пошла к Степану в комнату, налила немножечко в бутылку с соком, которая у брата на тумбочке стояла. Он всегда перед сном сок пил, домработница ему приносила из холодильника заранее, чтобы согрелся… А утром Степан заболел…

– Ты убила брата, – еле слышно произнес Василий Петрович.

– Нет, нет, нет, папочка, – зачастила дочь, – я этого не хотела. Думала, Степка на год онемеет, всем лучше будет.

Отец замахнулся, но я успела вцепиться ему в руку.

– Дура! – заорал Шаров. – Кретинка! Разве можно верить в идиотские россказни? Чубарека… водяной… Моя мать лишилась разума! Я ее ненавижу! Что теперь будет с моей дочерью?

Иван Никифорович спокойно ответил:

– Что касается нас, то все, прозвучавшее сейчас в этой машине, в ней и останется. Мы прекрасно понимаем: доказать, что Ольга нашла яд Кудрявцевых и воспользовалась им, невозможно. Любой, даже не очень опытный адвокат вмиг вытащит девушку из-под стражи. Но вам, как отцу, нужно знать правду. Прощайте, мы завтра рано утром возвращаемся в Москву. Советую немедленно отобрать у Алевтины Степановны зелье и уничтожить его.

– Язык не поворачивается сказать вам спасибо, – пробормотал Шаров.

Шеф вышел на улицу.

Я не смогла удержаться от замечания:

– Правда не всегда бывает сладкой, поэтому некоторые предпочитают ее не знать.

– Папочка, папочка! – заверещала Оля. – Я тебя очень-очень люблю! И я твоя родная, самая настоящая доченька! А Степан, как мы теперь знаем, был сыном Игоря Семеновича. Зачем тебе из-за смерти чужого человека переживать? Кто тебе роднее, я или посторонний мальчишка?

Ответа Василия Петровича я не услышала, потому что постаралась как можно быстрее вылезти из машины. Увидела шефа и ахнула:

– Ты куришь?

– Да, – подтвердил тот. – Понимаешь, табак на самом деле полезен, он активирует мозг, снижает плохой холестерин в сосудах, способствует стройности фигуры.

Я усомнилась.

– Неужели? Я слышала обратное: курильщики живут меньше тех, кто не прикасается к сигаретам, намного чаще болеют раком легких. И вообще с сигаретой дружат только люди, не способные управлять своими желаниями, ведь они зависимы от плохой привычки, которая ими руководит.