Любовные хроники: Флинт Маккензи
Шрифт:
Гарнет лежала на спине в пыли канзасской прерии, рядом молотили землю копыта рассерженных коров, но она Понимала, что нет ничего важнее, чем уберечь вынашиваемого в утробе ребенка. Она приехала в Техас в одном-единственном платье, а уезжала с самым бесценным даром Всевышнего.
Напряжение последних недель не позволяло ей осознать, какая на нее снизошла благодать. Она машинально прикрыла ладонью живот. И как будто обретая способность ощутить в себе новую жизнь, материнским чутьем поняла, что ребенок цел. Тогда она возвела к небу глаза и вознесла благодарственную
Галопом подскакал Флинт и на ходу соскочил с лошади.
— Ушиблась?
— Ничего. Все в порядке. — И, зная, что это его поразит, заглянула в глаза с только что обретенной безмятежностью: — Мне гораздо лучше, чем в последнее время.
Но лошадь оказалась не столь удачливой, как сама Гарнет. Нога у нее была сломана. Флинт снял седло и пристрелил бедное животное. И с тех пор слушать не хотел, чтобы Гарнет снова ехала верхом. Ей пришлось завершить путь на сиденье фургона рядом с Хани.
Рассвет был уже близко, когда коровы напились и остановились на ночлег. Вымотанные погонщики собрались у походной кухни. Мод сварила на костре кофе, и все набросились на него с необыкновенной жадностью, но поужинать ни у кого не осталось сил.
Гарнет проснулась оттого, что Хани вынула из ее руки пустую чашку. Потом укрыла подругу одеялом и ласково улыбнулась ей.
— Спокойной ночи, дорогая.
Гарнет улыбнулась в ответ и тут же погрузилась в безмятежный сон.
А Мод с Хани обошли вокруг костра и растолкали остальных — все заснули там, где опустились на землю. И только потом разошлись по своим фургонам.
Скот мирно пасся, когда в восемь утра Люк заступил на первое дежурство. Мужчины решили разбить день на четырехчасовые смены, с тем чтобы спозаранку на следующий день погнать стадо дальше.
Никому в лагере не хотелось двигаться. Плечо у Гарнет от падения слегка ныло, но с начала пути она привыкла к тому, что в теле постоянно что-нибудь болит. Мужчины приводили себя в порядок, стирали, и весь день напролет на костре не переставал булькать кофейник. С утра Хани подстригла Джоша, а когда вернулся Люк — и его. А потом, не успев отложить ножницы, — Клива и обоих братьев Бун. Только Флинт не пожелал стричься, но от Гарнет не укрылось, что он чисто выбрит. Если это безмолвный знак, она его приняла. Они и так потеряли слишком много времени.
В полдень Мод и Джош отправились с джутовыми мешками за хворостом для костра, а женщины занялись стиркой. Когда Клив заступил на дежурство, Люк и Флинт решили пересчитать стадо. Получилось четыреста девяносто пять голов вместе с бычками — только четырех голов недосчитались в дороге. И еще насчитали около ста пятидесяти телят. Когда Клив сменился, братья Маккензи отправились к месту гона и нашли трех мертвых телят, бычка и двух лошадей.
— Могло быть хуже, — заметил Люк.
— Н-да… Люди могли покалечиться. Вот Гарнет упала с лошади. И Джой мог попасть под рог, — задумчиво проговорил Флинт.
— Зато как гнали! — беззаботно воскликнул Клив. — Надолго нам запомнится этот гон.
Перед тем как
Мод нигде не было видно. Заметив у походной кухни свежую говядину, Гарнет подумала, что мясо может стать поводом для примирения с Флинтом, и поспешно принялась готовить ужин. Достала из повозки громадную медную кастрюлю, нарезала мясо, добавила пряностей, лаврового листа, закрыла крышку и разожгла огонь.
Потом взялась за картошку: чистила, мыла в воде — через несколько часов потребуется добавить ее к мясу. К сожалению, приходилось готовить без моркови.
Хани обратила внимание на ее кулинарный порыв, когда Гарнет резала лук, и полюбопытствовала, с чего это подруга решила заняться готовкой.
— Решила на сегодня освободить вас с Мод от плиты.
— Что там у тебя? — Хани заглянула в кастрюлю.
— Мясо тушится.
— Флинт любит тушеное мясо? — удивилась она.
— Угу.
— А откуда ты знаешь?
— Его мать так готовила. Спорим?
— Верно. — Вид у Хани стал еще более озадаченным.
— Видишь ли, Хани, может быть, я, как ты, не путешествовала с актерами и не участвовала в медицинских шоу, но это вовсе не значит, что я лишена дара врачевать.
— Ты о чем? — вовсе растерялась подруга.
— О тушеном мясе и предсказуемости Маккензи, — ответила Гарнет с хитрой улыбкой. Потом подняла крышку и потянула ноздрями воздух. — Пахнет обворожительно. Надо бы капнуть туда розового масла и бросить прядку своих волос. Но оставлю это на десерт.
— Гарнет, ты меня начинаешь пугать, — забеспокоилась Хани. — Ты уверена, что не ушибла вчера голову?
— Даже и не думала. И вообще все прекрасно. Никогда не чувствовала себя лучше.
— Тогда почему ты так странно говоришь? Слыханное ли дело — розовое масло и волосы на десерт! Больше похоже на ворожбу.
— Безмозглая ты девчонка! Просто Флинт это любит больше всего. Но розовое масло и волосы я приберегу для него одного и тогда уж попотчую вволю. А теперь уходи, глупышка, — прокаркала она голосом старой вороны. — Мне надо заняться женскими делами. — Она кивнула в сторону фургона и заговорщически прошептала: — И тебе советую, милая. Разве не знаешь, что Джош убежал, а муж остался дома? Нет, определенно одну из нас ударили по голове, но только не меня, а тебя. — Гарнет подмигнула Хани и снова принялась за лук.
— Ты права! — воскликнула подруга и не долго думая поспешила к фургону.
Через час Люк вернулся к стаду, а в лагере с женщинами остался Джеб. Гарнет и Хани снимали с веревки высохшую одежду, когда показалась запыхавшаяся Мод с Джошем на руках.
— Его укусил скорпион, — сообщила встревоженная женщина и передала мальчика матери.
К растерявшейся Хани поспешил Джеб:
— Дайте я помогу. Я о нем позабочусь, — и подхватил мальчугана на руки.
— Я с тобой, — поспешила за юношей несчастная мать.