Любовный четырёхугольник

Бекади Даниэла

— Не волнуйся, с ним все нормально.

— Хорошо…

Арчи?

— Что?

— Спасибо тебе.

— За что?

— За эту ночь. За прекрасный танец и поездку на мотоцикле. Это что-то невероятное. Правда.

— Я знал, что тебе понравится…

— Раз уж я знаю кто ты, а ты знаешь кто я, давай снимем эти маски?

— Раз ты так хочешь, можно и снять.

— Но стоит признаться, что твоя маска отлично скрывала твои черты лица, ведь я догадалась, что это ты только тогда, когда ты посадил меня на байк. Я начала снимать маску и Арчи вызвался мне помочь, став аккуратно и бережно снимать ее с меня. Я решила, что тоже было бы неплохо ответить ему взаимностью. Поэтому я начала медленно стягивать маску с его лица. Он взял мою руку и поцеловал нежно- нежно, почти невесомо, от чего по всему моему телу пробежали приятные мурашки. Я хотела отойти от него, но Арчи лишь притянул меня в себе еще ближе. В нос тут же ударил его парфюм, от которого я просто схожу с ума. Этот аромат совершенно не похож на адеколон, которым пользуется Тайлер. Тот, на мой взгляд, излишне сладковат, а вот этот…я даже точно не могу сказать с чем схож этот запах.

Когда я его слышу, то мне кажется, что это свежесть океана, которую умело смешали с древесными нотками и какой-то терпкой специей. Сегодня я стала пленицей этой ночи, незнакомца, который на самом деле оказался безбашенным байкером, и непердоваемых ощущений, внедрившихся в меня. Я тонула в черных омутах, смотрящих на меня, вдыхала аромат, что действовал на меня как наркотик, принимала нежные поцелуи, которыми Арчи покрывал в данный момент мою ладонь и постепенно понимала, что мне чертовски нравится находится в обществе байкера, на которого я, по сути, должна злиться за обман и похищение. Но я благодарна, потому что еще никогда в жизни не испытывала столько положительных эмоций. Этот наглый парень будоражит, поднимая целую волну бешеной страсти во мне..

Он является именно тем, кто пробуждает противоречивые чувства, из-за которых я потом сгораю в собственном, уничтожающим меня огне, ведь нам нам не суждено быть вместе…

Расспахнутый рассвет

Глава 14.

Глаза их полны заката, сердца их полны рассвета.

Джорджия.

И вот настал момент, когда нежные поцелуи Арчи, которыми он покрывал мою ладонь прекратились. Он взял меня очень бережно за руку и куда-то повел. Хочется крикнуть, что я не хочу никуда идти, но если так, то обману его, ведь сейчас, если честно, я готова отправиться с ним хоть на край света. Возможно, завтра я буду обо всем жалеть, но сейчас осознаю, что хочу испробовать с ним абсолютно все, пропустить через себя каждую эмоцию, которую Арчи мне подарит. Еще никогда не была в этих местах, но с ним все кажется простым, знакомым и весьма безопасным. Понимаю, что после случившихся событий я не должна никому доверять, но такого парня просто невозможно не впустить в свой мир. Мы идем молча. Но это тишина приятна. Она не режет слух. Я и Арчи, наконец, останавливаемся на берегу озера. Теряю дар речи. Просто теряюсь от такой красоты. Казалось бы, что здесь нет ничего особенного. Просто луна и звезды, просто деревья, трава, вода и темень. Но стоит тебе оказаться тут понимаешь: кругом изумительно. Озеро переливается, блестит так, словно на его поверхности огни, волшебные фонарики. В нем отражаются луна и звезды-единственные источники света. Стоит глубокая ночь. Дует легкий, но тем не менее прохладный ветерок, который заставляет шевелиться листву на деревьях. Хватаю ртом холодный воздух, а затем смотрю на такое красивое звездное небо. Даже не верится, что нечто восхитительное произошло со мной сегодня. А быть может, я после произошедших событий привыкла видеть все только в черных тонах, совершенно забыв о том, что есть еще и другие краски. Не знаю. Чувствую себя героиней какого-то современного романа, но никак не простой с тяжелым прошлым девчонкой. Сегодня я, как персонаж из книжки. Вымышленая. Фальшивая. Но уже завтра я снова стану собой…

— Как тебе здесь? Это мое любимое место. Нравится? — спрашивает меня Арчи, и сумев уловить мою реакцию даже сквозь темень, начинает довольно улыбаться.

— Да. Очень красиво. Можно я буду приходить сюда иногда? — выдаю на эмоциях, которые просто зашкаливают.

— Хоть каждый день, — отвечает мне он.

Замечаю скамейку. Красивая. Прям в стиле барроко. Арчи снова берет меня за руку. Ведет к ней и усаживает, а сам исчезает, но очень скоро вновь появляется с пледом в руках.

— Откуда это у тебя? — интересуюсь, потому что как можно скорее хочется услышать ответ. Неужели все спланировано.

— Так как это мое любимое место. Я здесь даже иногда ночую, — совершенно спокойно говорит Арчи.

— Тут?! На улице? — от удивления повышаю тон, но затем снова перехожу на шепот.

— Да, — толи с тенью задумчивости, толи с грустью отвечает мне он, а потом накидывает плед на мои плечи.

— Расскажи мне о себе. Какой ты? На самом деле? — очень осторожно спрашиваю я, потому что не хочу нарушать такую атмосферу, ведь кругом царит спокойствие и благодать.

— Уверена, что этого хочешь? Ты будешь первой, кому расскажу о себе. Ведь в обществе я привык носить маски, как и ты, — начинает свою речь парень, но я перебиваю его, так как не хочу ничего о себе рассказывать.

— Да. Уверена, — не знаю зачем мне это нужно. Но что-то внутри подсказывает мне, что я не успокоюсь, пока не узнаю о нем абсолютно все.

— Хорошо…

Я родился и рос в бедней семье. Ничего особенного. Так бывает у многих. Но я никогда не стыдился свой нищеты, потому что несмотря на бедность в нашем доме всегда было счастье. Я был трудным ребенком. Почти неуправляемым. Не любил учиться, но уже с двенадцати лет приносил деньги в семью. Можно сказать, меня воспитала улица. Я жил по ее законам. Ее порядками. Вскоре связался с одной компанией, которая устраивала уличные гонки, ведь очень много людей любят поглазеть на настоящий драйв. Стал учавстовать в них, зарабатывая на этом бешеные деньги, на которые кормил семью. Но потом произошло то, что меня изменило. То, что уничтожило. Сломало пополам. На одной из гонок я попал в аварию, после которой остался инвалидом. Шансы на выздоровление, конечно, были. Вот только, выяснилось, что здорового Арчи, который приносил деньги в семью любили все, а вот немощного-никто. Меня сдали в специальный реабилитационный центр для инвалидов. Сдали туда, откуда уже не возвращаются. Естественно, и попасть в этот центр тоже нелегко, но моим родителям помогли знакомые, которые, как говорится, хотели "как лучше". Ровно год я пролежал там. И каждый гребаный день этого года я ждал, что мои родители

опомнятся и заберут меня оттуда. Но этого не произошло. Я осознал, что им вовсе не нужен. Считал ли я себя инвалидом? Конечно, нет. Вот только это никого не волновало. Во чтобы то ни стало решил встать на ноги, потому что смотреть на этих инвалидов и понимать, что тебя считают точно таким же осточертело. Конечно, мне было жаль их по-человечески. Но смотреть на их лица я не мог. Надоело. Вскоре все таки встал на ноги. Вернулся домой и надеялся на то, что вскоре все станет как прежде. Но мои родители мне даже в глаза не смогли посмотреть. Отдали меня на попечение к тетке, а потом запили. Может быть, их мучала совесть, а возможно, просто я пытался найти для них оправдание. Затем узнал, что мамы не стало. Насколько мне известно, ее часто мучили боли в сердце. Мгновенно простил и все отпустил…Ведь я знал, что на нее так действовал мой папаша, который уже спустя два года женился на другой после смерти матери. Где он сейчас я не знаю. И знать, честно говоря, не хочу. Когда в очередной раз ночевал на улице, меня подобрал один байкер. Так я и стал членом их байкерской группировки, которая стала для меня настоящей семьей. Той, которой мне так не хватало все это время. Я не скрываю, что мы занимаемся нелегальным бизнесом, продовая оружие и устраивая уличные гонки. Но это моя жизнь. И другой я не знаю…

Слушала все это молча, не перебивая и даже не замечая, как по щекам начали литься слезы. Думала, что хуже, чем у меня просто быть не может, но оказалось, что даже родные люди, которые, наоборот, должны поддерживать и помогать предают. Меня-то уничтожил совершенно постороний человек, которого я по ошибке приняла за родного. Но это не важно…Сейчас не обо мне…Замечаю, что начало светать. Первый раз в своей жизни встречаю рассвет на улице. Обычно делала это, сидя на кухне у окна в полном одиночестве, а сегодня с ним. Оказалось, это так прекрасно…Такое ощущение, будто этот рассвет распахнулся для нас.

— Именно поэтому никому о себе не рассказываю, — произносит Арчи после долгого молчания, нарушая тишину, указывает жестом на мои слезы, а затем начинает стирать их с моего лица. — Все начнут меня жалеть. А мне это не нужно! Запомни, ты можешь плакать только из любви ко мне, но не из жалости!

— Я и не жалею. Просто все так сложно…Даже не знаю…Что сказать… — произношу почти шепотом, но знаю, что он меня услышал.

— А тебе и не нужно много говорить. Просто скажи, что будешь моей. Мне будет этого достаточно. Кстати, хотел сказать. Точнее попросить…Придешь ко мне на день рождение? Адрес напишу на записке и передам в колледже. Это после каникул.

— Хорошо, — прозношу растерянно, до сих пор не оправившись мосле услышанного. Разве могу я ему отказать?

— Иди сюда, — произносит Арчи своим грубым голосом и впивается в мои губы своими. Затем срывает плед с моих плеч и швыряет его прямо на траву, тянет меня за собой, и я не задумываясь, отправляюсь следом. Плевать, что начало светать, что я в платье, а он в смокинге, ведь мы горим в огне страсти, которая так неожиданно вспыхнула между нами. И все…Нас больше нет…Меня больше нет… Арчи хватает меня одной рукой за волосы, а другой за горло, причиняя такую сладкую и очень возбуждающую боль. Я в свою очередь начинаю срывать с него пиджак и рубашку, совершенно не обращая внимания на то, что пуговицы летят в сторону. Он расстегивает мое платье, оголяя грудь. Хочу прикрыться, но Арчи не позволяет мне этого сделать. Смотрит на нее, довольно улыбается. Порочно. Соблазнительно. А потом начинает нежно, почти невесомо ее касаться, заставляя твердеть соски с каждой секундой все сильнее и сильнее. Ерзаю и постанываю, прося о большем. И Арчи непременно дает мне это большее, когда ложится на меня сверху и накрывает своей ладонью мое влажное лоно, начиная массировать клитор подушечками своих пальцев. Мучительно медленно, а затем очень быстро. Сначала обманчиво нежно, а вскоре весьма грубо. То, что мы сейчас вытворяем так развратно, пошло, непристойно, но мне это нравится. Чувствую, что скоро кончу. Боже…С ним так хорошо…Не слышу ничего кроме двух сильно бьющихся сердец, не чувствую ничего кроме блаженства. От сильного возбуждения низ живота не просто ноет, а скручивается. Вскоре мое тело содрагается в невероятном и умопомрачительном экстазе. Кончаю с его именем на устах, но мне не стыдно, ведь он единственный мужчина, который подарил мне это. Я уплываю, прикрыв глаза от удовольствия. Востанавливаю дыхание, наконец, окончательно придя в себя. И только после этого понимаю, что предала только что не только свою подругу, которая по уши влюблена в Арчи, но и саму себя. Сердце снова начинает биться в бешеном темпе, но теперь из за горечи, которая разлилась по всему моему телу, оставляя неприятный привкус во рту. Чувствую себя грязной шлюхой. Становится так плохо, ведь каждый раз мой разум твердит одно, а тело требует совершенно другого. Даю сильную пощечину Арчи, и воспользовавшись его растерянностью, высвобождаюсь из его крепких обьятий. И бегу. Бегу сломя голову. Куда глаза глядят, так как не хочу быть пойманой.

Слышу позади:

— Джорджия, постой!

Оборачиваюсь, не хотя, но все же отвечаю:

— Я не могу быть твоей. Даже если захочу. Я просто не смогу… — последнее произношу почти шепотом, но точно знаю, что он все понял. Арчи прочитал все по моим губам. Очень скоро, наконец, добегаю до дороги и останавливаю машину, которая, к счастью, появилась очень вовремя.

Сажусь в авто, оставляя все самое прекрасно позади…

Водитель смотрит на меня, как на шлюху, но я заслужила. Сейчас выгляжу именно так.

— Чем расплачиваться собираетесь? — произносит с ехидством в голосе мужчина. Уже заметил, что кроме платья на мне ничего нет. Снимаю серебряное колечко с драгоценным камнем и отдаю в лапы этого мудака. Он придирчиво осматривает украшение, а затем произносит:

— Уверены, что не хотите расплатиться чем-нибудь другим?

Все тело сковывает страх, ведь я отлично поняла его намек. Но собираюсь с силами и с напускным спокойствием отвечаю ему довольно грубо:

— Уверена! В тюрьму захотел? Мне семнадцать.