Любовный детектив

Кристи Агата

– Когда я вернулась в спальню, было половина седьмого.

– Следовательно, в шесть двадцать пять сэр Джеймс был уже мертв? Выходит, эти часы уловка? Мы так и подозревали. Нет ничего проще передвинуть стрелки часов на любое нужное время, оставив их в таком положении. Этот факт, пожалуй, сужает круг до дворецкого и камердинера, но я не верю, что это был дворецкий. Скажите, леди Двайтон, Дженнингс имел зуб против вашего мужа?

– Не то чтобы зуб, - Лаура подняла голову, - но только сегодня Джеймс сказал мне, что уволил Дженнингса.

Он обнаружил, что тот занимается мелким воровством.

– А! Вот оно! Дженнингс потерял бы работу и не получил рекомендаций. Для него это очень серьезно.

– Вы что-то сказали про часы, - проговорила Лаура Двайтон.
– Есть возможность узнать точное время - у Джеймса наверняка были золотые часы, он обычно брал их с собой на гольф.

– Это мысль, - медленно проговорил полковник.
– Но боюсь... Кертис!

Инспектор понимающе кивнул и вышел из комнаты. Минуту спустя он вернулся, держа на вытянутой ладони небольшие часы в форме мяча для гольфа - их покупают любители гольфа и носят на цепочке в кармашке для мячей.

– Вот они, сэр, но сомневаюсь, что это что-нибудь даст. Часы хорошо защищены.

Полковник взял часы и прижал к уху.

– Тем не менее, они встали.

Он нажал пальцем, и крышка часов открылась. Внутри стекло было разбито.

– А!
– взволнованно воскликнул полковник.

Стрелки показывали ровно четверть седьмого.

– Отличный портвейн, полковник Мелроуз, - сказал мистер Квин.

Было половина девятого, только что закончился ужин в доме полковника. Мистер Саттерфвейт был просто в восторге.

– Я оказался прав, вы не можете отрицать, мистер Квин. Вы встретились нам, чтобы спасти двух неразумных молодых людей, которые так безрассудно сунули головы в ловушку.

– Разве?
– возразил мистер Квин.
– Я ничего не сделал.

– Просто не возникло необходимости, - согласился мистер Саттерфвейт.
– Но она могла возникнуть. Это было просто потрясающе. Никогда не забуду момента, когда леди Двайтон произнесла: "Я убила его!" Даже на сцене я не видел ничего более драматичного.

– Склонен согласиться с вами, - сказал мистер Квин.

– Никогда бы не поверил, что такое может случиться в жизни, - провозгласил полковник уже в двадцатый раз за вечер.

– Вот как?
– спросил мистер Квин.

Полковник уставился на него.

– Черт побери, но ведь сегодня вечером это произошло!

– И обратите внимание, - вмешался мистер Саттерфвейт, откидываясь назад и потягивая портвейн, - леди Двайтон была великолепна, но она совершила одну ошибку. Ей не надо было так поспешно приходить к заключению, что ее муж был застрелен. Да и Делангуа совершил глупость, решив, что его закололи кинжалом, только потому, что он лежал у нас на столе. Ведь то, что леди Двайтон принесла нож, было простым совпадением.

– Вот как?

– Представьте, если бы они просто признались, что убили сэра Джеймса, без всяких подробностей, чем бы это

могло кончиться?
– продолжал мистер Саттерфвейт.

– Им могли поверить, - со странной улыбкой произнес мистер Квин.

– Их поступки словно заимствованы из романа, - сказал полковник.

– Осмелюсь предположить, что именно оттуда они позаимствовали эту идею, - заметил мистер Квин.

– Возможно, - согласился Саттерфвейт.
– То, что когда-то прочитал, иногда странным образом снова приходит в голову.
– Он искоса взглянул на мистера Квина.
– Конечно же, часы с самого начала выглядели подозрительно. Никогда не следует забывать, что стрелки часов легко подвести вперед или вернуть назад.

– Стрелки перевели вперед, мы это знаем, - проговорил мистер Саттерфвейт.

– Вот как?
– удивился мистер Квин.

– Не хотите ли вы сказать, что перевели назад часы для гольфа? Бессмысленно и невозможно.

– Вовсе не невозможно, - промурлыкал мистер Квин.

– Но кому это выгодно?

– Я полагаю, только тому, у кого на это время было алиби.

– Боже мой!
– воскликнул полковник.
– Ведь Делангуа сказал, что именно в это время разговаривал со сторожем.

– Специально сказал, - заметил мистер Саттерфвейт.

Они переглянулись. События завертелись, приобретая новое значение.

– Но в таком случае, - начал Мелроуз, - в таком случае...

Мистер Саттерфвейт закончил за него:

– Все совершенно наоборот. Это заговор, но заговор против камердинера. Но такого не может быть! Ведь они хотели взять вину на себя!

– Да, - сказал мистер Квин.
– Вы ведь подозревали их? Голос его звучал спокойно и даже чуть мечтательно.
– А для того, чтобы им поверили, следовало придумать нечто правдоподобное.

Полковник и мистер Саттерфвейт смотрели на Квина с беспомощным видом.

– Это было бы уж слишком умно, - медленно начал мистер Саттерфвейт - Просто дьявольски умно. Да, вот что еще пришло мне в голову. Ведь дворецкий сказал, что вошел в семь часов закрыть окна - значит, он думал, что окна должны быть открыты.

– Именно этим путем Делангуа и попал в дом, - сказал мистер Квин.
– Он убил сэра Джеймса одним ударом, и они оба проделали все, что им было нужно...

Он взглянул на мистера Саттерфвейта, словно приглашая его восстановить сцену. Тот неуверенно начал:

– Они разбили часы и положили циферблатом вверх. Да, они перевели стрелки часов для гольфа, предварительно разбив стекло. Потом Делангуа выбрался из окна наружу, а леди Двайтон заперла окна. Но есть одна вещь, которую я не понимаю. Зачем вообще эта затея с часами для гольфа? Почему бы просто не отвести назад стрелки настольных часов?

– Настольные часы - слишком очевидная уловка, слишком прозрачный намек, - сказал мистер Квин.

– Но о часах для гольфа не так-то просто догадаться. Мы ведь узнали о них по чистой случайности.