Любовный экзамен
Шрифт:
– Давай, держись, – он пожал мне руку. – Она в хорошем настроении, лови момент.
– Попробую, – я потянул ручку двери, стараясь напялить на лицо приветливую улыбку.
Марго сидела за столом, уткнувшись носом в бумаги. Ей было на вид лет тридцать. Здоровые, как у бабушки очки, накидывали возраст. Она всегда носила длинные скучные училковские платья коричнево– болотного цвета. Белая рубашка облегала сочное женское тело с сиськами пятого размера. Это единственная часть тела, на которую я смотрел без отвращения. Но она прятала
– Здравствуй, Даниил. Ну что, сразу домой? Или будешь изображать знания?
– Можно, я попробую? – спокойно предложил я, облизывая пересохшие губы. Тварь! Она уже мысленно выкинула меня из университета.
– Зачем? Ты готовился? – усмехнулась она, поворачиваясь ко мне. – Только честно?
– Немного, – упрямо гнул я свою линию, усаживаясь напротив и кидая рюкзак под стол.
– Врешь ведь, – улыбнулась Марго. – Тяни билет.
Я взял листок и перевернул его, вчитываясь в вопросы. Пиздец просто. Буквы расплывались перед глазами в мутное пятно.
– Готовиться будешь или сразу двойку поставить? – продолжала издеваться надо мной.
– Можно с вами договориться? – я прямо посмотрел в злые глаза. – За деньги. Я не смогу ответить, не помню эту тему.
– Ты мне взятку предлагаешь? – рассмеялась Марго, окидывая меня изумленным взглядом. – За весь семестр появился всего 3 раза. Чем занимался? Работаешь?
– Нет, – буркнул я, отворачивая лицо.
– А что ты делал, когда пропускал занятия? Ответь честно? Знаешь, деньги тебе не помогут, только правда.
– Раздвигал девушкам ноги, – ответил я, бросив на эту сучку взгляд, полный ненависти. – Такая правда устроит? Поставьте трояк, а то отец с меня шкуру спустит, если отчислят.
– И как? Успешно раздвигал? – ее глаза ехидно улыбались, она засунула ручку в рот и стала по– детски грызть ее кончик.
– Нормально, потом за добавкой прибегали, – я развалился на стуле, понимая, что это все, не поставит. Выкинет и глазом не моргнет. Ну и черт с ней. Я устал бояться и унижаться.
– Тебе нравится этим заниматься? – продолжала она допрашивать, как ни в чем не бывало.
– Вы о чем? – лениво уточнил я. – Про секс? А кому он не нравится? Это единственный процесс, в котором мне никогда не надоест участвовать.
– И какую же оценку ты себе поставил по этому предмету? – Марго прищурила глаза, разглядывая каждый сантиметр моего тела. Я покраснел.
– Десять баллов, – дерзко ответил, сверля ее своими глазами. – Любую задачу осилю. С особым профессиональным достоинством.
– Профессионал значит, – засмеялась стерва. – Ну что же, снимай брюки.
Я пытался переварить ее требование, но мозг заело.
– Зачем? – выдохнул я, пытаясь скрыть растерянность.
– Сам
Смотри, дура, и наслаждайся, подумал я, вскакивая и приближаясь к ней, и на ходу расстегивая ремень на брюках.
– Не поможете? – нагло напирал я, почти касаясь ее локтя. Думал, растеряется или хотя бы покраснеет.
Марго положила свою ручку и спокойно стянула с меня брюки, а потом трусы. Вот сука! Я потемнел от гнева.
– Отлично, – буднично заметила она. – Телефон оставь, позвоню, – отвернулась к своим гребаным бумажкам, как будто кусок мяса купила на рынке. – У тебя до конца лета будет стоять академическая задолженность. Если мне понравится, поставлю пять. Свободен.
Глава II.
Из университета возвращался в полной прострации. Ее предложение и поведение не укладывались в голове. Совсем. Если и могло произойти что– то из разряда невозможных, это произошло. Марго хочет со мной переспать. Пиздец!
Я остановился у машины и взглянул на свое отражение в зеркале заднего вида. Неужели я ей понравился? Почему она мне это предложила? Могла взять деньги, как все. И не боится, что растреплю по универу? Точно не боится. Сучка так уверена, что я буду молчать, что даже не попросила хранить свое предложение в секрете.
Представив ее голой и под собой, я ухмыльнулся. Не зря я учился в этом гребаном заведении и терпел столько ерундовой туфты и скуки. Это событие из разряда вон! Однозначно. Дрожащими руками я вытащил пачку сигарет и закурил. От волнения руки тряслись как у сосунка.
До такой степени растерялся, что ничего у нее не спросил. Никакой конкретики. Когда она позвонит? Куда мы пойдем? Это на все лето или только один перепихон? Что она там сказала? Поставлю пять, если понравится? Да я из тебя отбивную котлету сделаю! Будешь кричать так, что все соседи сбегутся! Сука! Я затянулся в последний раз, и, кинув окурок в траву, сел в машину. Какая– то невыносимая радость переполняла все тело. Надо кому– то, блин, рассказать, иначе разорвет на части.
Самым близким другом был Миша, но я переспал с его девушкой. Вернее, она со мной переспала, а я не остановил.
Ему я сливал все, впрочем, как и он мне. Повернул машину на дорогу в сторону его дома. Родители Михи заправляли строительным бизнесом, поэтому жил он в царском замке. Впрочем, сам называл его тюрьмой. Его отец был из тех, что первым делом к ногтю придавливал самых близких, а именно – единственного сына.
Друг был таким же лодырем и лоботрясом, как и я. В группе играл на ударных инструментах, часто пропускал занятия и переползал с курса на курс, хромая на все лапы. То есть выезжал на списываниях и взятках.