Любовный эликсир
Шрифт:
– Не смотри на меня таким взглядом.
– Каким?
– Как будто ты можешь заставить меня сделать это.
– Я хочу, чтобы это был ты.
Кейт погладила его упругую, дрожавшую от нетерпения плоть. Он уже научил ее, как делать это, чтобы ему, Маркусу, было приятно. Но этой ночью ей хотелось большего. Кейт не собиралась возвращаться в Донкастер, не перейдя последней черты.
Еще немного ласки и нежности, и у него не будет сил сопротивляться. Кейт повернула его так, чтобы он оказался на спине, так ей было легче довести его до крайнего возбуждения.
В
Когда стало видно, что охватившая его страсть превыше его сил, она, раздвинув бедра, как всадница, вскочила на него. Ее плоть скользнула по его плоти. Маркус весь изнемогал от возбуждения, первобытные инстинкты клокотали в нем, он напоминал вулкан, извержение которого вот-вот должно было произойти. Он уже не владел собой, он был готов на все, даже сделать ей больно.
Проклятый дурачок! Она была взрослой женщиной и знала, чего хочет.
– Возьми меня, Маркус! – взмолилась она. – Прямо сейчас.
Схватив Кейт за бедра, он стал чуть повертывать ее так, чтобы лучше войти в нее, обоюдные их прикосновения казались и ему, и ей сверкающими, опаляющими молниями.
– Ты ждешь меня?
– Да. Только тебя, Маркус.
– Все очень просто, – пробормотал он, скорее для себя, чем для нее. Он приподнялся и наклонил ее слегка от себя, ее груди колыхались прямо перед его лицом, и он снова обхватил ртом один из ее тугих сосков.
– Покажи мне, Маркус, как это бывает. Прошу тебя.
Он перевернул ее вниз, она оказалась под ним, он навис над ней. В его облике явно проступал образ падшего человека, грешного и распутного.
– Я не святой, Кейт.
– Нет, не святой.
– Я не в силах сказать тебе «нет». Я сам хочу этого больше всего на свете.
– Ну так давай.
Может быть, этим он покажет, как любит ее. Пора не только словам и, но и действиям и подтвердить свою любовь.
– Поначалу будет больно. Но тут нет ничего страшного.
– Ты уже говорил мне.
– Обещай мне одно.
– Все, что ты хочешь, дорогой. Все, что угодно.
– Обещай, что никогда не будешь жалеть о том, о чем меня попросила.
Да она никогда и ни за что не пожалеет о таком опыте! Ведь вся ее жизнь напоминала собой путь, который вел ее к этому событию, когда она наконец-то станет женщиной.
– Я всегда буду с радостью думать, что это сделал ты. Клянусь.
– О, Кейт.
Благодаря их обоюдному стремлению пылкость Маркуса только усилилась; его вожделение окрепло еще сильнее.
Доведенный до восторга, он был охвачен неудержимой страстью. Он никогда не помнил себя таким.
Его вездесущие руки не знали удержу, они гладили, возбуждали и ласкали Кейт; удивительно, но сладострастие возрастало у каждого из них в равной степени. Кейт находилась на вершине блаженства, ее пылкость достигла крайней степени. В этот момент Маркус приноровился, аккуратно и неглубоко вошел в нее. Внезапно уверенность покинула Кейт, она
– Расслабься.
– Я боюсь.
– Не бойся.
– Я ничего не могу поделать с собой.
– Сейчас все пройдет.
Слишком все у него было велико! Глупенькая испуганная Кейт попыталась сопротивляться.
– Маркус!
Кейт казалось, что ей перестало хотеться этого. Но отступать было поздно, он был намерен дать ей то, о чем она так умоляла его.
– Ты так хороша.
– Маркус!
– Тише! – прикрикнул он.
Он был поглощен своей задачей, поэтому ее мольбы были для него только помехой. Он стиснул ее бедра и развел их пошире и чуть вверх.
– Я боюсь. Я… я…
– Никаких жалоб, Кейт. Помнишь?
Она нетерпеливо заерзала, но он и не думал отступать. Маркус устремился внутрь ее; его плоть была твердой и настойчивой, и в итоге это произошло. Кейт утратила свою девственность. Она кричала от боли и захлестнувшего ее счастья, а он безудержно целовал ее, пил срывавшиеся с ее губ удивленно-радостные стенания. Впрочем, Маркус вел себя достаточно спокойно, он выжидал, чтобы ее девственное сознание свыклось с новыми ощущениями.
Он говорил ей, на что это может быть похоже, но Кейт слушала и не слышала, она даже предполагала, что само это действие почему-то должно было походить на умирание. Да, все случившееся можно было описать словами, но до тех пор, пока она сама не прошла сквозь это, вряд ли возможно было постичь всю необычность и значимость того, что произошло с ней.
– Худшее уже позади, – прошептал он.
– О, я осталась жива, – попробовала пошутить Кейт над столь явно выказанной ею женской эмоциональностью.
– Ты все сделала как надо.
Маркус улыбнулся, словно подтверждая, что все идет хорошо. Кейт постепенно привыкала: внутри ее все явственнее звучал голос довольной плоти.
– Ты попал внутрь меня!
– Поговори мне еще.
– Никогда бы не поверила.
Он был доволен, рад и необычайно взволнован.
– Давай закончим.
Он теснее прижался к ней. Кейт почувствовала, как он еще глубже погружается внутрь ее тела, раньше ничего подобного ей никогда не приходилось испытывать, и как только миновала первая боль, Кейт уже была готова продолжать дальше. Она встретила его толчок своим толчком и принялась согласованно с ним работать бедрами. Движения Маркуса стали более бурными, неистовыми, и вместе с тем они оставались уверенными и твердыми.
Волны возбуждения накатывали все мощнее и выше. Еще один оргазм овладел ее телом. Он в ответ дернулся раз, другой, выпрастывая, но не до конца, свое семя, в самый последний миг он отпрянул в сторону, не позволяя, чтобы она изведала, чем все заканчивается на самом деле.
Он выбросил свое семя прямо ей на живот, при этом Кейт вздохнула, и в ее вздохе слышались и наслаждение, и горечь. Она все поняла, просто он не хотел, чтобы она подверглась риску понести ребенка. И хотя она отдавала себе отчет, что он был с ней предельно осторожен, как бы защищая ее, она сожалела, что он не подарил ей частичку самого себя.