Любовный пасьянс
Шрифт:
— Конечно, дурь… Я понимаю.
— И потом, ты забываешь об инстинкте. Некоторые женщины до рождения ребенка и представить не могут, что он может застить им целый свет. Считают себя моральными уродками, не способными на нормальные материнские чувства. А потом ребенок рождается, срабатывает инстинкт — и они уже не могут себе представить, как могли жить без него. И с тобой так же будет.
Катя с сомнением посмотрела на нее:
— Ты думаешь?
— Уверена.
Катя опустила глаза:
— Не знаю…
— И
Они лежали рядом, не в силах пошевелиться, не расплетая разгоряченные от любви тела. Действительность еще не вторглась в сознание, и во всем мире пока существовали только они двое, только что бывшие одним, близкие той последней близостью, какая возможна в земной жизни…
Но вечно так продолжаться не могло. Володя пошевелился. Его рука, лежавшая на Алениной груди, медленно сползла на простыню. В следующее мгновение он вздохнул и сел на постели.
— Что, уже пора? — как Алена ни старалась, но в ее голосе все равно слышались тоскливые нотки.
Он наклонился над ней и нежно поцеловал голубую жилку, бьющуюся на виске, а потом лоб у корней волос:
— Пора.
В его голосе тоска перемешалась с безнадежностью.
Алена тоже поднялась, заворачиваясь в свое роскошное кимоно:
— Кофе будешь?
Он хотел сказать, что у него уже нет времени на кофе, но взглянул на нее и согласился:
— Буду.
— Тогда иди в душ, пока я сварю, — скомандовала она бодро и почти весело. А что ей оставалось делать?
Стоя под упругими струями воды, Володя в который раз пытался привести свои чувства в порядок. Опять ему надо уходить. Нет, так дальше продолжаться не может! Нельзя мучить любимую женщину и мучиться самому! Нельзя разрываться, и все время думать о ней, когда ее нет рядом, и мучительно вспоминать каждое ее слово, каждый взгляд, каждый жест… Он не может жить без нее. Но… Но как же Катя? Как сказать Кате, что им следует расстаться? Володя вспомнил ее светлые детские глаза — они всегда смотрят на него с таким доверием, с таким обожанием, что он чувствует себя последней скотиной.
Женившись на Кате, он сделал ошибку. Впрочем, такую ошибку делают многие мужчины. Он не понимал, что его любовь к ней — не та любовь, которая должна быть, может быть между мужчиной и женщиной. Нельзя относиться к жене, как к милой младшей сестренке. Он жалел ее, любовался ею, баловал ее… Но все-таки больше всего жалел.
А теперь он встретил женщину, которая захватила его целиком. Женщину, от которой он теряет голову, женщину умную, взрослую. Равную себе. Женщину, которая понимает его лучше, чем он сам, и принимает таким, какой он есть. И расстаться с ней — все равно что расстаться с собственной душой…
Невозможно.
Он выключил воду, и почти сразу из-за двери послышался Аленин голос:
— Кофе
— Иду! — откликнулся он, растирая спину полотенцем.
Когда он вышел на кухню, она стояла, отвернувшись к окну, и курила. Синеватый дымок от сигареты уплывал в открытую форточку. Володя заметил, что в последний месяц она начала много курить.
Он подошел и обнял ее за плечи. Она на секунду прижалась к нему всем телом, потом быстро отстранилась:
— Пей кофе, а то остынет.
Он послушно взял маленькую фарфоровую чашечку:
— Ты удивительно вкусно варишь кофе.
— Я еще много чего удивительно делаю, — горько вырвалось у Алены.
Он посмотрел на нее так, как будто она его ударила.
— Извини, извини меня, — Алене стало больно от его взгляда, — я не хотела.
Володя отставил чашку:
— Думаешь, я сам не понимаю, что так не может продолжаться? Я не хочу никуда от тебя уходить.
— Так не уходи.
В первый раз они заговорили на эту тему.
— Не уходи, — повторила Алена. — Разведись с женой и женись на мне.
Володя усмехнулся:
— Разведись…
— Я помню, что ты мне говорил об ответственности. Ну так пусть для нее все останется по-прежнему. Оставь ей квартиру, давай каждый месяц деньги. А я на себя всегда заработаю. Мне нужен только ты.
Володя вздохнул:
— Любимая моя, ведь ты же понимаешь, что не в деньгах дело! Катя — она как ребенок. Она не сможет жить одна.
Господи, знал бы он, как Алену это раздражало! Ничего себе ребеночек — в двадцать два-то года! Ну почему с некоторыми женщинами мужчины носятся как с писаными торбами! «Ах, она такая беспомощная! Ах, она пропадет одна!» Да не пропадет, совсем не пропадет!
— Она без меня не сможет, — повторил Володя.
И Алена опять не выдержала.
— Пусть взрослеет, — жестко сказала она. — Надо же когда-то вылезать из пеленок. Ты ей не мамочка!
— Алена! — Володя поморщился, словно она случайно попала в больное место. — Прекрати. Я тебе не говорил — Катина мама умерла, когда Катя была еще девчонкой. У нее, кроме меня, вообще никого нет.
Алена почувствовала себя воздушным шариком, из которого выпустили воздух. Она опустилась на табуретку, плечи ее поникли:
— Извини. Но мне тоже несладко.
Володя обогнул стол, присел перед Аленой на корточки взял в свои руки ее маленькие ладошки:
— Не извиняйся. Я сам во всем виноват. И я обещаю тебе, что что-нибудь придумаю. Безвыходных ситуаций не бывает.
Она судорожно вздохнула:
— Я люблю тебя.
— Я тоже, — серьезно сказал он. — И мы обязательно будем вместе. Просто нельзя так… сразу. Катю нужно постепенно подготовить, подвести к этой мысли…
Алена взяла себя в руки и улыбнулась сквозь набежавшие на глаза слезы. Что ж, пусть все будет так, как он хочет.