Любовный пасьянс
Шрифт:
Вика взяла себя в руки.
— Ты знаешь, кто эта девица? — спросила она.
— А как же. Журналистка, которой были заказаны рекламные материалы об «Элите». Она с Городецким в Париж ездила. Тогда-то у них, видно, все и началось.
— Как ее зовут?
— Алена Арьева. Работает в журнале «Обаятельная и привлекательная», в разделе светской жизни.
— Она замужем? Помнится, я видела ее с каким-то мужиком.
— Да нет, разведенная. К тому же еще и лимита — то ли из Курска, то ли из Воронежа. Снимает квартиру в спальном районе.
— Понятно.
У
Вика в волнении заходила по гримерке. Если влюблена, тем хуже для нее! Этот роман необходимо прекратить. Страшно представить, что будет с Катей, если Володя уйдет к другой!
Решение созрело довольно быстро.
Вика остановилась перед диваном, на котором, вжавшись от волнения в спинку, сидел Андрей.
— Адрес ее ты знаешь?
— Журналистки? — глупо переспросил тот.
— Нет, папы римского! Конечно, журналистки!
— Вот, — Андрей достал блокнот и вынул из него листок бумаги. — Улица академика Миллионщикова, дом 62, квартира 116. И телефон там записан.
Вика внимательно посмотрела, потом сложила листок пополам и убрала в свою сумочку.
— Хорошо.
— Что ты собираешься делать?
Вика недобро прищурилась:
— А вот это — не твоя забота.
Через час в квартире Аникеевых раздался звонок. Всеволод Кириллович снял трубку, выслушал сообщение и потер руки от удовольствия.
— Ну что? — Элеонора Иосифовна неслышно возникла у него за спиной.
— Молодец Андрюша. Наша замечательная актрисулька, кипя праведным гневом, поедет разбираться с любовницей Городецкого. Вот уж не ожидал, что Виктория Петровна окажется такой чувствительной особой! Похоже, она искренне привязалась к этой маленькой дурочке.
Элеонора Иосифовна пожала плечами:
— А я нисколько не удивлена. Ты, Севочка, хороший физиономист, а очевидных вещей иногда не замечаешь. Вика — девочка, недолюбленная в детстве. Знаю я таких — мама с папой вечно заняты на работе, денег много, всего в доме много, а ребенку внимания не хватает. Вот он, когда становится взрослым, и начинает искать объект любви. Кого-то, кто нуждался бы в помощи и защите, кого можно было бы опекать. Иногда это бывает мужик, реже — вот такая несчастненькая подруга. Наш-то Андрюша от этого застрахован — мы правильно поступили, в свое время взяли ему хорошую няню.
Аникеев задумчиво посмотрел на жену:
— А знаешь, ты, наверное, права. Но если она действительно так относится к Катерине, нужно перестраивать всю тактику…
А Катя, как всегда, ждала Володю с ужином. Но сегодня это ожидание было напряженным — Катя так и не решила, стоит ли сообщать ему о возможном прибавлении в
Ну зачем, зачем им этот ребенок? В Володиной жизни он явно займет большее место, чем жена, а Катя этого не переживет. Хватит и этой дурацкой работы, которая съедает почти все его время. Сейчас он хотя бы вечерами принадлежит ей, ей одной. А когда ребенок родится, на Катину долю совсем ничего не останется.
Она не допускала мысли, что сама может полюбить ребенка больше, чем мужа. Не может. И никакой инстинкт не сработает, что бы Вика там ни говорила.
Володя в этот вечер пришел позже, чем обычно. Катя встретила его в коридоре, обняла — он привычно ответил на ее поцелуй, но тут же слегка отстранился. Катя это заметила:
— Что с тобой? Что-нибудь случилось?
Он выглядел усталым и озабоченным.
— Неприятности на работе?
— Нет, ничего, — Володя смотрел в сторону мимо нее. — То есть да, кое-какие неприятности.
Катя с сочувствием погладила его по плечу, но сама не слишком встревожилась. Неприятности на работе бывали и раньше, Володя умел с ними справляться. Собственно, она никогда и не расспрашивала его о делах, да он и сам не стремился ее в них посвящать. Работа работой, а семья семьей — в Володиной жизни они никак не пересекались.
Володя прошел в спальню, а Катя поспешила на кухню. Включила микроволновку и крикнула:
— Переодевайся скорее, все уже на столе. Через пять минут раскладываю по тарелкам.
На этот раз ужин проходил в молчании. Впрочем, в последнее время такие ужины стали для них обыкновением.
3
Жара в Москве стояла страшная — асфальт плавился под ногами, термометр показывал плюс двадцать пять в тени. Окна Алениной комнаты в редакции выходили на юг, и сидеть там было просто невозможно. В распахнутое настежь окно вливались струи раскаленного воздуха, пахнущего гарью. Казалось, даже от компьютера шел пар.
— Уф, не могу больше! — Оля Звягинцева, с которой Алена делила комнату, откинулась на спинку стула и прикрыла глаза рукой. — Хоть бы кондиционер починили!
Алена не ответила — разговоры о кондиционере велись каждое лето, каждое лето обещали его наладить — и все без толку.
Оля встала, разминая затекшую спину, и налила себе минералки. Выпила и поморщилась:
— Теплая, какая гадость! Тебе налить?
— Нет, спасибо.
Алене нужно было срочно сделать заметку о позавчерашнем открытии галереи «Юджин». Сама она, естественно, там не была — встречалась с Володей, — поэтому приходилось писать с чужих слов. Вообще-то она за последний месяц здорово все запустила, нельзя так. Если главный узнает, что почти вся информация собирается из вторых рук по телефону, не миновать нагоняя. Но пока Бог ее хранит — ни одна неточность не вылезла, все шло гладко.