Любовный пасьянс

Озерова Елена

Володя сочувственно сжал ее руку. Бедняжка! Но сделать он действительно ничего не мог.

— Ты, наверное, голодный? Сейчас я встану и тебя покормлю. — Катя села было на постели, но Володя покачал головой:

— Лежи. Я сам справлюсь.

Переносить сейчас Катину заботу было особенно тяжело. По правде говоря, ему не хотелось, чтобы она о нем так заботилась. И от этого он чувствовал себя уж совсем полной свиньей.

Катя покорно улеглась, снова свернувшись клубочком — в этой позе ей становилось легче.

— Там

в холодильнике рассольник и мясо в духовке. Точно справишься?

— Точно.

Разогрев суп и налив его в тарелку, Володя вдруг почувствовал, что ему кусок в горло не идет. На душе было тягостно и муторно, казалось, что стены этой роскошной квартиры давят на него, как стены тюрьмы давят на узника. Он отодвинул нетронутую тарелку, встал из-за стола и снова прошел в спальню.

— Катюша, ты не против, если я схожу в магазин?

— А что, чего-то не хватает? — встревожилась Катя.

— Да нет, все в порядке. Просто пивка захотелось.

— У нас же есть! Там внизу, в холодильнике, «Туборг».

И правда, есть. Какой же он дурак, даже придумать ничего толком не может!

— Там светлое. А мне вдруг захотелось темного. Я схожу, а? Ты не волнуйся, я быстро. Может быть, и тебе что-нибудь захватить? Хочешь авокадо? Ты же их всегда любила.

— Ох, нет! — Катя поморщилась. — Даже думать о еде противно. Ты только недолго, хорошо?

— Мигом!

Выйдя из подъезда, Володя свернул в близлежащий сквер и уселся на лавочку. Жить не хотелось.

После безобразной сцены, устроенной Викой у Алены, Володя в первый раз в жизни напился до потери сознания. Домой идти тогда он просто не мог. Видеть жену, объясняться с ней — это было выше его сил. Володя тогда почувствовал, что во всем готов обвинить ее. Почему она ему ничего не сказала? Если бы он знал о ребенке, то, может быть, сумел бы подавить свое чувство к другой женщине в самом начале. А теперь поздно. Теперь Алена так прочно завладела его душой, что назад хода нет. Он не может без нее жить. И с ней — не может. И будущее кажется беспросветным. Конечно, это ужасно сознавать, но не нужен ему ребенок, не нужен!

Как Володя в тот вечер добрался до дома, он не помнил. На следующее утро непривычная к алкоголю голова раскалывалась и было так плохо, что дальше некуда. И физически, и морально. Катя не сказала ни слова, ничего не спросила, просто терпеливо и ласково ухаживала за ним. Благодарность за ее молчание и чувство вины перед женой на какое-то время вытеснили из Володиной души все другие чувства. А вечером этого же дня она сама сказала ему о ребенке.

Теперь он свыкся с этой мыслью. Иногда, помимо воли, не отдавая себе в том отчета, он даже гордился своим будущим отцовством. Вообще-то сын — это здорово. А иногда, когда тоска по Алене, воспоминания о ней, такие живые и яркие, завладевали его душой, он не хотел дальше жить. Вот так, как сейчас.

Собственно,

ему оставался только один выход — поскорее забыть все, что произошло за последние месяцы. Забыть и вернуться к себе прежнему — спокойному, сильному, уверенному в себе предпринимателю, умному мужу беспомощной красивой жены. В конце концов, это не самая плохая доля на земле! И не нужно ему ничего другого, никакой другой женщины! Если долго себя в этом убеждать, то можно в это искренне поверить…

От невеселых размышлений его отвлек какой-то парень:

— Простите, у вас закурить не будет?

— Что? — Володя вздрогнул от неожиданности, не сразу поняв, о чем его спрашивают.

— Закурить, говорю, не найдется? — парень выжидательно смотрел на него.

— Нет, я не курю.

— Жаль…

Парень разболтанной походкой отправился восвояси. Володя посмотрел ему вслед и тоже поднялся. Не вечно же сидеть на этой лавочке! Надо собраться с силами и вернуться домой. Катя, наверное, уже заждалась.

Действительно, вид у жены был несколько встревоженный:

— Ну где ты был так долго?

— Извини, Катюша, весь район обошел, а темного пива нигде не было, — на этот раз ложь Володе далась непривычно легко. — Как ты?

— Нормально. Пока тебя не было, тебе несколько раз звонили.

— Кто?

— Я записала. — Катя пошарила рукой на тумбочке и нашла сложенный пополам голубой листок. — Во-первых, из фирмы «Ангелина», по поводу заказанных коттеджей. Потом, из страхового агентства. И еще — журналистка.

— Журналистка? — Володя почувствовал, что земля уходит из-под ног.

— Ну да. Кажется, та, что писала о вас рекламные статьи. Арьева. Сказала, что по срочному делу. Просила перезвонить. Или она сама завтра позвонит тебе на работу. Что с тобой?

— Ничего, ничего. Просто голова немного закружилась. Пойду в ванную, приму душ, и все пройдет. А ты лежи, Катюша, тебе не надо вставать.

Укрывшись в ванной от забот жены, Володя уселся на край стиральной машины, открыл воду и минут десять приходил в себя. Алена! Господи, ну зачем она это делает! Все равно прошлое вернуть невозможно…

Катя лежала в спальне, поэтому Володя пошел звонить на кухню. Чтобы набрать Аленин номер, ему потребовалось собрать все свое мужество. Она сняла трубку сразу же, словно не отходила от телефона в ожидании его звонка.

— Здравствуй, — выговорил он, с трудом справившись с пересохшим горлом, — здравствуй. Это я.

— Здравствуй, — она говорила спокойно и деловито. — Нам нужно встретиться и поговорить.

Этого Володя и ждал, и боялся.

— Алена…

— Не бойся, не на личные темы, — сразу перебила она. — Разговор чисто деловой. Поверь, мне хочется тебя видеть не больше, чем тебе меня. Но дело спешное и неотложное. Я приду завтра с утра к тебе в офис?