Любовный пасьянс
Шрифт:
Дальше Алена не стала слушать и повесила трубку. Неприятности? Какие неприятности?
Секунду поколебавшись, она набрала номер Володиного домашнего телефона. Он ответил сразу, после первого же гудка.
— Здравствуй, — нерешительно сказала Алена, — это я.
— Да? — Голос у него был какой-то чужой.
— Я звонила на работу, но тебя не было.
— Правильно, меня не было. Я только что из больницы.
Алена почувствовала, как у нее внутри побежал холодок и засосало под ложечкой. Ведь не зря, не зря она весь день места себе не находила!
— Что-то
— Кое-что, — жесткий смешок на том конце провода. — Из-за ваших игр мою жену чуть не убили.
— Как?!
— Ударом по голове.
— Как?
— Очень просто. Залезли в квартиру за этими треклятыми документами, а тут она неожиданно вернулась домой.
— И документы пропали? — невзначай вырвалось у Алены.
Аленин неловкий вопрос его просто взбесил:
— Тебя именно это волнует? Да, пропали, пропали. Ну и черт бы с ними! Ты понимаешь, что из-за них Катя могла погибнуть!
Могла, подумала Алена. Могла, но ведь не погибла. Чего же ты так на меня кричишь, я-то здесь при чем? И тут же устыдившись этой мысли, она быстро спросила:
— И… что с ней сейчас?
— Слава Богу, она жива. А вот ребенок — нет. Так что можешь радоваться.
Господи, да что он такое говорит! Ей — и радоваться??!
— Володя!
— Ну что — Володя? Что?
— Опомнись, Володя!
— Опомниться? Мне надо было опомниться, когда я связался с тобой!
Сколько в его голосе злобы и отчаяния!
— Володя… — голос Алены упал до шепота. Да и что она могла сказать…
Алена медленно положила трубку на рычаг.
В дверь позвонили. «Наверное, Иван», — бесцветно подумала Алена и пошла открывать. И точно — это был Иван.
— Ну что, красавица, — весело сказал он прямо с порога, — заждалась небось новостей? Так вот, наши дела идут на лад. Тебе не придется ничего писать — Городецкий сказал, что все возьмет на себя. Он готов хоть до суда дойти! Знаешь, я его даже зауважал — сильный мужик!
— Он никуда не дойдет, — сказала Алена. — Сегодня у него украли нашу папку и при этом чуть не убили жену.
Иван остолбенел:
— Шутишь?
Алена устало усмехнулась:
— Ничего себе шуточки…
— Да я с ним два часа назад расстался!
— Вот пока вы с ним договаривались, все и произошло.
Алена прошла на кухню за сигаретами. Она чувствовала себя совершенно опустошенной, выжатой, как лимон. Словно… Ну да, словно у нее внутри звенящая и гулкая пустота. Господи, как она устала!
Иван пошел за ней.
— Сварить тебе кофе? — осторожно спросил он.
— Нет, спасибо.
Алена курила, отвернувшись к окну. Иван постоял немного у нее за спиной, не зная, что делать, потом уточнил:
— Документы точно пропали? Все?
— Не знаю, — сказала Алена, не оборачиваясь. — Думаю, что все. Глупо было бы оставить часть на развод.
— Жаль. Вероятно, это дело рук компаньона Городецкого. Землю-то он купил по дешевке, как бросовую, а с французов стребовал стоимость земли настоящего заповедника. Плюс ко всему, по некоторым данным, получил от тамошнего мэра довольно солидную взятку.
— Что
— Почему же? Строительство точно можно будет заморозить. Стоит только французов попросить сделать пробы земли на радиацию, как они тут же унесут ноги из этого «благословенного уголка». Причем очень быстро. Правда, с «Элиты» потребуют громадную неустойку, но, если удастся доказать, что всю сделку с начала до конца проворачивал Аникеев…
Тут Иван заметил, что Алена его почти не слушает. Он оборвал свои пояснения на полуслове.
— Я все-таки сварю тебе кофе? — сказал он тоном полувопроса-полуутверждения и взялся за джезве.
Когда кофе закипел, Иван снял джезве с огня, поставил на стол чашку, сахарницу и обернулся к Алене.
— Знаешь, я, пожалуй, пойду, — неожиданно сказал он.
— Иди. — Алена по-прежнему курила, глядя в окно.
— Я тебе точно больше не нужен?
Алена наконец обернулась. Увидев накрытый стол, она постаралась благодарно улыбнуться, но улыбка все равно вышла кривой:
— Нет. Спасибо, нет.
Иван вышел из ее квартиры, осторожно прикрыв за собой дверь. Вряд ли он еще когда-нибудь сюда вернется.
Он медленно шел к метро, подставляя лицо легкому прохладному ветерку. После жары вечер особенно хорош, и даже Москва не кажется такой невыносимо пыльной, как днем. Впрочем, здесь все-таки окраина…
В метро спускаться не хотелось. Иван присел на лавочку под раскидистой липой, достал сигареты и закурил.
Надо же, а ведь он действительно чуть не сделал величайшую глупость в своей жизни — чуть не женился на Алене! И жили бы они друг с другом бок о бок — два совершенно чужих человека, связанные только бытом и рассудком. Может быть, и неплохо бы жили, не ссорились, не скандалили, не ревновали… Многие так живут, и ничего. И он, дурак, убедил себя, что это-то и будет счастливым браком! Во всем они с Аленой друг другу подходили, не хватало только маленькой малости — любви. А без любви все остальное — ничто. И Алена, молодец, это поняла раньше, чем он. Впрочем, ничего она не поняла, просто она влюбилась. Какое счастье, что она влюбилась! Потому что и до Ивана наконец дошло, что нужна-то ему вовсе не Алена. И, кажется, он почти что познакомился с женщиной, которая ему действительно нужна…
На следующий день у Вики с утра были съемки. Может быть, оно и к лучшему — иначе Вика это время провела бы под окнами Катиной палаты.
Вчера они с Володей, бледные и измученные, на пару сидели в приемном покое, дожидаясь конца операции. Потом к ним вышла пожилая докторша. Вид у нее был усталый и какой-то неопрятный, — может быть, потому, что из-под шапочки выбились седые пряди волос.
— Ну что? — Вика и Володя спросили это почти хором. — Как она?
Докторша пожала плечами: