Любовный поединок
Шрифт:
Джулиан олицетворял собой риск и безумную надежду на удачу, а это больше всего будоражило общество,уставшее от утомительных бесед, скучного флирта и прогулок верхом по своим охотничьим угодьям. Флинн не удержался от восклицания. Он забыл, что уже стал джентльменом, и перешел невольно на уличный жаргон.
— Елки-палки! Этот старый козел так неумело прицепил свою шпагу себе на пузо, что запутается, грохнется и растянется на полу! Вот смеху— то будет! Как бы он не поранил то, что
— Поправь и ты свою шпагу! Тебе грозит то же самое.
Джулианпомог Флинну правильно прикрепить его шпагу.
Серена вовремя решилась на шутку.
— Вы как два барашка, переодетые тиграми.
И вдруг произошло чудо. Джулиан и Флинн рассмеялись.
Как будто тучи расступились и показался кусочек голубого неба.
Длинная очередь скопилась перед мажордомом, который выкликал имена и титулы приглашенных гостей, каждый раз торжественно ударяя посохом в пол, и после этого пропускал их в главный зал для приемов, где гостей ожидали хозяева.
Когда настал черед Флинна, мажордом стукнул посохом несколько раз. К удивлению Серены, он поступил так явно сознательно. Он оказывал Флинну особую честь. Вероятно, по мнению мажордома, внезапный взлет Флинна наверх, подобный вспышке новой звезды, означал то, что лучшие традиции свободолюбивой английской нации возрождаются.
— Мистер Ричард Флинн! — выкрикнул он, не жалея своих легких, и чтобы никто из присутствующих не сослался на то, что не расслышал, повторил еще раз: — Мистер Ричард Флинн!
Серена как бы взглянула на Флинна новыми глазами. Он был так элегантен. Он не носил парика. Его естественные пышные волосы стягивала лента из зеленого бархата под цвет такого же бархатного камзола. В левом ухе сверкала серьга с изумрудом, вызывающая повышенное любопытство многих, а Серене напоминающая о прошлом. Она была благодарна ему, что он сохранил этот знак их прежней дружбы. Но она понимала, что с каждым днем Флинн все больше отдаляется от нее. Его уводит с собой Джулиан. Значит, надо вернуть Джулиана. Тогда и Флинн вернется к ней.
Джулиан, почему-то пропустив Флинна вперед, собрался теперь сообщить мажордому для представления их имена.
— Подожди! — воскликнула она. Внезапно ее осенило, как бы поступила Виктория Нобль, будь она здесь, на месте Серены.
Виктория не побоялась бы рискнуть! Виктория не позволила бы человеку, которого она любит, пренебречь ею. К черту Серену! Теперь она вновь Виктория, как в ту первую ночь!
Вместо замешкавшегося Джулиана она заявила громко, так, чтобы все окружающие услышали:
— Мистер и миссис Рэйнор.
Тишина, воцарившаяся вокруг, была для нее оглушительней, чем громовые раскаты. Все замерло. Кто-то из гостей застыл с открытым ртом, у кого-то брови поползли вверх, а лоб сморщился под париком.
Джулиан протянул руку
— Нет… Нет… — произнес он.
Все стены всех разрушенных в истории крепостей обрушились на Серену, и тяжесть камней раздавила ее. Она поставила все на карту и проиграла. Сейчас смех публики довершит ее позор. Она — паяц, выступающий в трауре! Она уже уловила тихие смешки, нарушившие тишину.
И вдруг…
Она ощутила, как тепло его руки стало согревать ее. Он не отпустил ее руку.
— Я хочу исправить ошибку. Раз и навсегда, чтобы она больше не повторялась. Мистер и миссие Ренни. Это фамилия моего отца! Я и моя супруга теперь носим это имя.
Мажордом перевел взгляд на Серену — согласна ли она. Впервые он сталкивался с подобным нарушением процедуры. На глазах у пораженного мажордома обручальное кольцо, которое Джулиан достал из нагрудного кармана, скользнуло на палец Серены.
Джулиан опустился на колено и прикоснулся губами к подолу ее платья. Потом выпрямился и подождал, пока мажордом не объявит:
— Мистер Джулиан Ренни и миссис Ренни!
Флинн только что наполнил свой бокал шампанским. Он осушил его одним махом.
Проснувшись, Серена медлила открыть глаза навстречу наступившему дню. Ей хотелось удержать сновидения прошедшей ночи, хотя она и знала, что это был не сон, а явь. Она спала в супружеской постели, и муж обнимал ее и занимался с нею любовью. Но не только удовлетворенная женская страсть внесла гармонию и спокойствие в ее душу. Когда они с Джулианом были рядом, когда они слышали биение сердец друг друга, он сказал ей правду, и она не могла не поверить ему. Он желал мести, но с тех пор, как узнал Серену, отказался от этой мысли.
Джулиан почувствовал, что она не спит. Его рука, сильная и ласковая, вновь коснулась ее тела. Она солгала ему в последний раз в жизни. На его вопрос: «О чем ты думаешь?» — Серена ответила: «Я любуюсь обручальным кольцом, которое ты мне подарил вчера». Драгоценные камни в массивной оправе из золота казались ей слишком роскошными.
— Я не обидел тебя таким дорогостоящим подарком? — нежно спросил Джулиан, боясь ранить самолюбие Серены.
Разумеется, Серена почувствовала некоторый укол в душе, ведь ее семья так бедна. Но тут же она отмела в сторону эту мысль. Обняв Джулиана, она прошептала:
— Я с радостью буду носить этот перстень и гордиться.
— Чем? — не понял Джулиан.
— Тем, что я жена такого богатого мужа. Она подумала, что он сейчас убьет ее на месте за острый язычок.
Но он только рассмеялся.
— Мне хотелось сделать тебе подарок, достойный нашей любви, чтобы в нем было что-то необычное, как и вся наша любовь.
Ее глаза вдруг наполнились слезами. Джулиан встревожился.
— Что с тобой, Серена? О чем ты подумала?