Любовный треугольник
Шрифт:
– Ясно.
Пока едем домой мама рассказывает об отце, а я то и дело смотрю в зеркале заднего вида на Мариам.
Сестра сама на себя не похожа. Обычно веселая и разговорчивая, сегодня она выглядит нездоровой. Сбилась в комок на заднем сидении и в окно беспрестанно смотрит.
Время от времени обхватывает себя руками, словно от холода.
– Отключить кондиционер?
– Спрашиваю, когда она в очередной раз дрожит.
Вздрогнув, поворачивает на меня голову и хоть сквозь темные
– Нет, не нужно. Уже скоро приедем, - шелестит еле слышно.
Машинально напрягаюсь. Даже когда Мари болеет, она все равно ведет себя иначе. А это не сестра моя… это её бледная тень какая-то.
– Давид, как Ани и мальчишки? – отвлекает меня мама.
– Нормально.
– Возвращаю взгляд на дорогу.
– Я им сказал, что вы едете. Уже ждут в гости.
– Конечно, приедем, - улыбается она, - Я Ани ткань такую красивую купила. Может пошьет что-то.
– Ей некогда сейчас. Двое детей, мам. Когда шить?
– Ну ничего. Я же с вами двоими справлялась. А так, скатерть будет красивая. Я ей расскажу всё, не переживай.
Домой мы приезжаем спустя полчаса.
Я помогаю занести чемоданы, здороваюсь с дедом и бабушкой, краем глаза замечая, как Мари сдержанно отвечает на их объятия и почти сразу сбегает в свою бывшую комнату.
Так…что за чертовщина?
Забрав её чемодан, поднимаюсь следом и вхожу в комнату как раз, когда сестра снимает с себя очки и кладёт их на стол.
– Мариам.
Резко оборачивается, пока я ставлю чемодан у стены и подхожу к ней.
– М?
Попытка улыбнуться проваливается. Выглядит как натянутый оскал, а не улыбка. Под глазами синяки, а сами они у нее красные и будто мертвые. Не её вовсе. Не те шоколадно карие, что всегда светятся и блестят.
Пытается отвернуться, но я удерживаю её лицо за подбородок.
– Что случилось?
– Требовательно спрашиваю в лоб.
– Ничего. Сессия вымотала.
Вторая попытка улыбнуться тоже в топку.
– Не ври мне!
Вздрогнув, Мари отводит лицо и обнимает себя за плечи. Опускает взгляд и вся словно сгорбливается.
– Давид, давай как-нибудь потом, хорошо? Я устала после дороги!
Машинально напрягаюсь.
Ненавижу, когда не понимаю, что происходит. Хочется встряхнуть её, чтобы объяснила.
– Если тебя кто-то обидел, скажи. Я убью его, клянусь!
– чеканю сквозь зубы.
Фантазия подбрасывает разные варианты, но ни за один я зацепиться не могу. Ни черта не понимаю.
– Меня не обижали, правда! – холодная ладошка касается моей руки и обнадеживающе сжимает пальцы.
– Я зайду к вам на днях, не против?
Не верю. Ни единому слову не верю. Требовательно всматриваюсь
– Приходи, конечно. Ани рада будет. Парни тоже.
– Ладно. Ты оставишь меня? Отдохнуть хочу.
Присев на край кровати, смотрит на меня снизу-вверх. Беззащитная такая, мелкая моя. С детства удавить готов был каждого, кто хоть как-то обижал её.
Шумно выдохнув, направляюсь к двери, но взявшись за ручку, останавливаюсь.
Знаю, что не должен, но тем не менее спрашиваю.
– Мариам, ты с Олей общаешься?
Оборачиваюсь, ожидая увидеть в лице сестры осуждение, как тогда, в нашу последнюю встречу. Но его там нет.
– Да, - устало кивает.
За ребрами шевелится что-то.
– Как она?
– произношу раньше, чем успеваю подумать.
Жду, что начнет упрекать, но Мари этого не делает.
– Нормально, - пристально смотрит в лицо.
– Рассталась с Лешей, поменяла работу.
Замолкает, а я киваю.
Что мне дала эта информация? Ничего. Но кровь в венах побежала быстрее, и сердце дернулось.
Медленно разворачиваюсь, чтобы выйти, когда слышу сзади оглушающее:
– Она всё ещё любит тебя.
Словно в стену невидимую врезаюсь. Одна фраза…а вывернуло наизнанку.
Дергаю головой, потому что дышать становится трудно, и рывком открыв дверь, выхожу из комнаты.
19 Давид
– Что он сделал? – произношу заторможено.
– Этот подонок таскался к ней всё это время. Хорошо, хоть у Мариам мозгов хватило не лечь с ним в постель, а то бы…
Отец что-то ещё говорит, а я будто оглох. В ушах шумит, в затылке пульсирует.
Так вот почему Мариам сама не своя. Вот для чего мать спешно Нарека подключила…
Пальцы машинально складываются в кулаки, а в груди диким зверем ревёт.
Сука, убью…
– Мариам до конца лета останется в Ереване, - слышу яростный голос отца. – И выйдет замуж. Дальше уже как Нарек решит.
– А университет?
– Это уже будут не наши проблемы. Чуть не опозорила нас. А дальше что? Неблагодарная! Правильно мать говорила – сильно я её распустил. Думал, у дочки голова на плечах есть, а она поскакала к этому мерзавцу.
Отец сплевывает, а потом вешает трубку.
Несколько секунд мне требуется на то, чтобы переварить информацию.
Демьян… блядь, друг мой, которого я в дом сам привёл, посмел к моей сестре полезть. Я же предупреждал его! Ещё перед тем, как познакомить с семьёй предупреждал, чтобы свои кобелиные замашки оставлял за дверьми моего дома. А он.. сука…