Любовный узел
Шрифт:
— Как раз это меня и удивило.
Он хотел было спросить Катрину, что означали ее слова и что она имела в виду, но в этот момент дверь гостиной открылась и дворецкий, обращаясь к герцогу, произнес:
— Граф и графиня Калвертон, ваша милость!
На мгновение герцог окаменел. Потом, сделав над собой усилие, пошел навстречу Анастасии.
Она была необычайно хороша в отделанном соболями дорожном костюме и украшенной перьями шляпке.
— Мой дорогой герцог! — воскликнула она, протягивая к нему обе руки. — Простите нас за опоздание, но муж
Она одарила его очаровательной улыбкой.
— Я рассказала ему о вашем любезном приглашении, и он очень вам признателен, поскольку завтра утром ему нужно быть на выставке в Бакингемшире, и ему пришлось бы выехать из Лондона ни свет ни заря.
Анастасия сжала его пальцы, словно для того, чтобы не дать ему возможности возразить. Только герцог собрался было воспротивиться и попытаться дать отпор, как вмешался граф:
— Моя жена пытается объяснить вам, Линдбрук, что мне придется оставить ее у вас, а самому продолжить свой путь. Меня ждут у лорда Бакхерста.
Он сделал небольшую паузу, а потом продолжил:
— Я буду главным судьей на выставке крупного рогатого скота, которая состоится в имении лорда Бакхерста. Анастасия заявила, что не в состоянии проделать такой долгий путь среди ночи. К тому же она совсем не интересуется коровами, как вы, вероятно, догадываетесь!
Он рассмеялся своей собственной шутке, и, прежде чем герцог успел открыть рот, Анастасия быстро заговорила:
— Я знаю, что у вас я буду окружена всевозможным комфортом, мой дорогой герцог, в то время как дом лорда Бакхерста славится своими сквозняками и ужасным отоплением.
Она снова крепко сжала руку герцога, и наконец он обрел дар речи.
— Я, разумеется, счастлив, что вы согласились погостить у меня.
— Это так мило с вашей стороны, Линдбрук, — сердечно произнес граф. — Я присоединюсь к вам завтра, как только смогу, но боюсь, что успею вернуться лишь к обеду. А теперь мне пора ехать дальше.
Герцог спустился с ним по лестнице и проводил до дверей. Анастасия сошла вниз вместе с ними и ласково поцеловала мужа на прощание.
— Желаю тебе хорошо провести время, дорогой, — сказала она. — И не беспокойся обо мне. Если тебе придется остаться там еще на одну ночь, чтобы не обижать его светлость, я не буду на тебя в Претензии. К тому же, кроме коров, у него могут оказаться и вполне приличные лошади!
Граф рассмеялся.
— Я непременно взгляну на них. До свидания, Линдбрук, — сказал он, протягивая руку. — Очень любезно с вашей стороны было пригласить нас.
Попрощавшись, граф вышел и медленно спустился по ступенькам к ожидавшей его карете.
Как только он отъехал, герцог повернулся к Анастасии и встретил ее смеющийся взгляд.
— Ну разве я не умна, друг мой? — спросила она по-французски, чтобы слуги не поняли, о чем идет речь.
— Твое поведение возмутительно, как ты сама отлично понимаешь! — сказал герцог. — Ты совершенно непредсказуема.
— Тебе всегда нравились неожиданности.
— Мое последнее слово было
— Я это слышала, — ответила она. — Но я никогда, как тебе отлично известно, не принимаю «нет» за окончательный ответ!
Она тихо рассмеялась, и помимо своей воли герцог тоже не смог удержаться от смеха.
— Ты чудовищно бесстыдна, — сказал он, — и совершенно неисправима!
— А что может быть более привлекательным и интригующим? — спросила она.
Вернувшись в гостиную, герцог подошел к леди Брэнстон.
Как он и надеялся, она нимало не была расстроена приездом Анастасии. Из этого он сделал вывод, что слухи о его давней связи с графиней не дошли до Лондона.
Поскольку его беспокоило упорство Анастасии, он принялся ухаживать за леди Брэнстон с большей настойчивостью, чем намеревался. А это было несложно, поскольку лорд Брэнстон был поглощен картами.
Они вышли в вестибюль, якобы для того чтобы взглянуть на картины.
— Ни одна картина не может сравниться с вами, — сказал герцог. — Вы так прекрасны сейчас, и эта бирюза удивительно гармонирует с вашими глазами.
— Вы очень добры, — мягко произнесла Люси.
— Мне хочется быть очень добрым с вами, — ответил герцог.
Она протянула ему руку, и он поднес ее к своим губам. Почувствовав пожатие ее пальцев, он понял, что она ждет поцелуя.
Он быстро шагнул к двери, ведущей в гостиную, и осторожно закрыл ее.
Потом он протянул руки, и она оказалась в его объятиях.
Как он и ожидал, ее губы были горячими, страстными, но в то же время в отличие от Анастасии она не теряла контроля над собой. Словно стараясь отогнать от себя мысли о прошлом, герцог снова прильнул к ее губам, и на этот раз его поцелуй был более требовательным и настойчивым.
Почувствовав ее ответную реакцию, он целовал ее до тех пор, пока она не подняла руки к волосам, словно опасаясь, что ее прическа растреплется или диадема сползет на сторону.
— Вы прелестны, очаровательны! — произнес герцог глубоким голосом.
— Я рада, что вы так думаете, — сказала Люси.
Она перевела дыхание и добавила:
— Пора возвращаться в гостиную, но я надеюсь, что нам представится возможность продолжить эту беседу позже.
Герцог отлично понял, что именно она имела в виду. Он ничего не ответил, лишь снова поцеловал ее, а потом, понимая, что она права и им следует соблюдать осторожность, открыл дверь в гостиную.
Их сразу же оглушил шум голосов, напоминающий птичий гомон. Следуя за леди Брэнстон, герцог думал о том, что не потерпит никаких выходок со стороны Анастасии. Он сказал ей «нет», и он не шутил. Она должна будет смириться с этим, нравится ей это или нет.
Леди Брэнстон проявила завидную осмотрительность и такт, принявшись с восторгом рассказывать другим гостям об изумительных картинах, висевших в вестибюле.
— Я так рада, — сказала она, — что у нас есть еще несколько дней для того, чтобы обследовать эту пещеру Аладдина!