Любой ценой
Шрифт:
В ответ на его речи Таэл раздраженно закатил глаза и сделал было шаг к жене, но Кириэль предупредила его движение и быстро ответила:
— Конечно, мой друг, ведь разве не для этого мы здесь собрались? Я ведь еще вчера сказала вам, что с удовольствием покажу здешние леса. Хоть мой муж и утверждает, что я не являюсь его знатоком. — Она с усмешкой посмотрела на Таэла и, увидев, как побледнело его лицо, резко повернулась к Тинголу. — Ну что, мой рыцарь, помогите мне. — И Кириэль, капризно надув губки, положила руки на седло.
Тингол мгновенно оказался рядом, складывая руки лодочкой так, чтобы Кириэль могла
Кириэль и Тингол ехали впереди, увлеченно обсуждая окружающую природу. Тингол вырос в совсем других краях, краях гор, спускающихся к морю, величественных сосен и елей, цепляющихся корнями за породу, борясь с морскими ветрами. Ему было в новинку смотреть на густые лиственные леса, на яркие полянки, на звонкие ручьи. Казалось, весь лес дышал покоем и миром, почти избавившись от жутких скрюченных деревьев и мрачной паутины эпохи Великой Войны.
Таэл ехал чуть позади, безуспешно пытаясь не слушать болтовню Гвиэль, которая мешала ему понять, о чем так увлеченно болтает его жена с этим эльфом. Раздражение, поселившееся в нем еще несколько дней назад, разрасталось с каждой минутой. В душе поселился зверь, которого раньше там никогда не было. При взгляде на Кириэль у него сжимались кулаки, и он с удивлением смотрел на них, медленно разжимая пальцы. Злость охватывала его с каждой минутой все больше, а желание сомкнуть свои пальцы на ее хрупкой шейке доводило его до сумасшествия. Маленькая чертовка, так умело притворяющаяся недотрогой! Как она могла быть такой разной?! То она мягкая и нежная, неопытная и смущающаяся кошечка, краснеющая от одного вида обнаженного тела и с надеждой заглядывающая в его глаза в ожидании ласки. То она жесткая, яркая, страстная, великолепная тигрица, обжигающая взглядом, окатывающая холодным презрением. Заигрывающая с другими мужчинами. Как в одном существе смогли ужиться столь разные личности? И какая из них настоящая Кириэль?
Она все больше отдалялась от него, держа на расстоянии, перестав даже звать к себе в спальню. Балы и званые вечера превратились для Таэла в пытку, он неотрывно следил за ней, за своей женой, отмечая каждый брошенный на нее взгляд, каждое неосторожное прикосновение в танце, каждую улыбку, которую она посылала не ему. Он, только он один имел право держать ее за руку, только он один имел право танцевать с ней, ловить на себе ее влюбленный взгляд!
Непрекращающаяся агония ревности не отпускала принца, и сейчас, через силу улыбаясь, он представлял, как стянет Кириэль с лошади, перекинет через седло и увезет в чащу, чтобы скрыть там от всех и самому обладать! С удивлением Таэл прислушивался к этим желаниям, силясь понять, откуда они вообще взялись? Из раздумья его вывел громкий голос Гвиэль, что-то оживленно рассказывающую Тинголу.
— И вот именно здесь мой принц спас меня от жуткого орка! Прямо тут, на полянке! Я так перепугалась, что потеряла сознание. А очнулась уже там, у корней. — Она показывала пальчиком на злополучную полянку, не замечая, как снова побледнела Кириэль. — Потом мы много раз сюда приезжали, эта полянка нас очень крепко связала. — Гвиэль многозначительно замолчала, посмотрев на
Таэл внимательно следил за Кириэль, наблюдая, как глаза ее наполняются предательскими слезами. Быстро подъехав к ней, он нежно сжал ее руку и посмотрел в глаза:
— Думаю, не стоит придавать значения тому, что было много лет назад. — Он наклонился и тихо прошептал: — Ведь теперь с этим местом меня связывают совсем другие воспоминания. — Таэл нежно посмотрел в глаза Кириэль, с удовольствием отмечая, что слезы быстро испарялись из ее глаз.
Гвиэль с Тинголом переглянулись, удивленные внезапной лаской между супругами, словно заключая безмолвное соглашение помочь друг другу добиться своей цели. Развернувшись, всадники поехали во дворец, и теперь супруги ехали впереди, хоть и погруженные каждый в свои мысли, но молчание это было дружелюбным.
Гвиэль с Тинголом, напротив, что-то тихо обсуждали, и, казалось, остались очень довольны разговором. Вечером во дворце готовился бал в честь начала опадания листьев и медленного, но верного приближения зимы. Долгое время бал не праздновался во дворцах Мирквуда, ведь название его было Вечер Первой Паутинки. Слишком много паутины было в лесах в то время. Но с недавних пор все изменилось, и старые традиции снова возвращались. Всадники разошлись каждый по своим покоям, собираясь готовится к празднику.
Не успела Кириэль войти к себе в комнату, как смежная дверь резко распахнулась. Широкими шагами Таэл пересек комнату и, не говоря ни слова, обнял эльфийку, впиваясь в ее губы требовательным, жадным поцелуем. Слегка опешив по началу, Кириэль вдруг словно сбросила с себя скованность и с готовностью ответила на ласку мужа, помогая ему избавляться от одежды и сбрасывая ее сама. Истосковавшееся тело с готовностью льнуло к любимому, сдавленное дыхание тяжело вырывалось из легких. Кровать поглотила супругов и в комнате осталась только тишина, перемежаемая вздохами и хриплыми стонами.
Глава 18. Безумство
Дворец замер в предвкушении праздника. Бесшумные слуги накрывали многочисленные столы, развешивали гирлянды листьев и ягод, музыканты настраивали свои инструменты. Мягкие огоньки медленно зажигались в тени деревьев, озаряя сад, окружавший дворец, загадочным мерцанием.
Кирсэон помогал одеться принцу, с удовольствием наблюдая за его безмятежным лицом и блуждающей улыбкой. Таэл был погружен в мысли, бездумно подставляя дворецкому один рукав за другим, позволяя ему застегнуть пуговицы, расправить праздничный камзол. Когда все было закончено, он с удивлением оглядел себя, казалось, только сейчас поняв, что уже готов к празднику.
— Ваше высочество, позвольте заметить, вы выглядите сегодня очень счастливым. — Кирсэон с нежной улыбкой наблюдал за своим принцем, который, несмотря на прожитые годы, все еще оставался для него маленьким эльфенком, просящим провести его тайком в зал, чтобы посмотреть издалека на великолепный бал отца. Сейчас перед ним стоял взрослый, уверенный в себе мужчина, прекрасный, словно окруженный ореолом из сияющих белых волос.
— Я и правда очень счастлив, Кирсэон. — Таэл мягко улыбнулся и потрепал слугу по плечу. — Кажется, наконец моя неугомонная жена согласится проявить нежность ко мне при окружающих и перестанет изводить меня своим неуемным легкомыслием.