Любви навстречу

Уэкс Венди

Брук сидела дома. Ее дом был совершенен, и сейчас в нем царила совершенная, никем и ничем не нарушаемая тишина. И Брук чувствовала себя одинокой без Хэпа. Она прошлась по комнатам. Везде одно и то же – идеальный порядок и тишина. «Хоть бы уж Тайлер был здесь», – подумала Брук и сама испугалась подобных мыслей.

К ней никто не приходил – кроме горничной, убирать в доме. Брук разговаривала с Кэндис и Амандой по телефону каждый день, иногда по нескольку раз в день. Однако большую часть дня она проводила в полном одиночестве и мучительно пыталась понять, что именно она должна сказать Хэпу, чтобы убедить его в том, что она его любит и доверяет ему.

Иногда ее охватывал гнев, и тогда она даже сердилась на Хэпа. Чего он, интересно, от нее хочет? Чтобы она привезла свою мамочку познакомиться с ним? Или он хочет со вершить романтическое путешествие в места ее детства – на стоянку трейлеров, в ту развалюху, что служила ей домом? Этого не будет никогда!

Потом Брук вспомнила об одной вещи, которую не доставала очень и очень давно. Она пошла в спальню и, встав на колени, вытащила из-под кровати сундучок. Брук села и погладила потертые бока. Когда мама купила его своей дочке, девочка была вне себя от счастья. Этот сундучок стал символом всех замечательных вещей и событий, которые ждали ее впереди. И напоминанием о том, сколько всего она должна оставить позади. Брук и в колледж поехала со своим сундучком.

Она подняла крышку и принялась перебирать бумага и вещи. Что-то заставляло ее улыбаться, что-то – вздыхать. Иной раз она сама себе удивлялась – зачем хранить такие глупости? Билет на первый бейсбольный матч, пропуск в студенческое кафе, все четыре зачетки. Под этими вещами лежала коробка из-под сигар. Девочке было пять, когда мама принесла эту загадочную и странно пахнущую вещь. С тех пор Брук хранила в коробке свои самые большие ценности. То, что принадлежало лично ей. Таких вещиц было немного, и они по-прежнему умещались в коробке из-под сигар. В основном это были фотографии. Старые, не слишком хорошего качества, с погнутыми краями. Брук перебирала их без особых эмоций, когда ей пришла в голову интересная мысль. Надежда вспыхнула впервые после отъезда Хэпа. Она разложила фотографии на кровати, стараясь придерживаться хронологического порядка. Вот они все – от орущего младенца па руках юной матери до девушки-студентки, облаченной в мантию и смешную квадратную шапочку по случаю вручения дипломов. Фотографий было немного, потому что в жизни Брук выдалось не так уж много праздничных моментов, которые ей самой или кому-то еще захотелось запечатлеть на пленке. Но все же, все же это была история ее жизни. Потом Брук достала альбом со свадебными фотографиями и добавила к снимкам на кровати пару фото их с Хэпом скромной свадьбы и пару – с медового месяца.

Потом она съездила в магазин и купила кожаный альбом, куда аккуратно вставила фотографии. И лишь затем набрала телефонный номер своего мужа.

* * *

Роб явился вечером накануне отъезда родителей Аманды. Он остался на ужин – и этот вечер до странности напоминал те времена, когда они еще были семьей. А потом, когда бабушка и дети занялись посудой, попросил у Аманды разрешения поговорить с ней наедине.

Они вышли на веранду, чувствуя, что все члены семьи провожают их взволнованными взглядами. Аманда подошла к перилам и оперлась о них, повернувшись спиной к дому. Роб встал рядом. Некоторое время они молча смотрели на темнеющие стволы деревьев.

– Думаю, ты догадываешься, о чем я хочу с тобой поговорить, – сказал Роб. Он украдкой вытер вспотевшие ладони о штаны и откашлялся.

Ее сердце забилось быстрее, она кивнула, приглашая его начать.

– У меня есть… ну, в общем, это хорошие новости, – сказал Роб. – Похоже, меня берут на то место в фирме по торговле недвижимостью. У меня будет зарплата – не слишком большая, но стабильная, плюс проценты от сделок и возможности роста.

– Это

действительно хорошие новости, Роб. – Аманда перевела дыхание и только теперь поняла, насколько рада узнать, что их финансовое положение упрочится. Роб сможет давать деньги на детей, да и родители заставили ее принять в долг некоторую сумму. Конечно, ей все равно придется работать, но это будет не так жизненно необходимо.

Уловив ее настроение, Роб кивнул и с вымученной улыбкой проговорил:

– Ты не представляешь, какое облегчение я испытал, когда понял, что мне не придется водить мусоровоз, как пророчила та дама-адвокат, Энн Джастисс.

Шутка получилась невеселой, и он смутился. Аманда уже поняла, что последует дальше, и удивлялась полному отсутствию радости в душе. Некоторое время Роб молчал, словно надеялся, что Аманда возьмет инициативу разговора в свои руки, но ею жена не желала открывать рот. Тогда он все же выговорил то, что собирался:

– Может, теперь ты примешь меня назад? Я мог бы переехать, а там… вдруг у нас бы получилось начать все сначала.

Аманда прислушивалась к себе в ожидании радостного стука сердца, вздоха облегчения, счастливо закружившейся головы. Однако ничего подобного она не испытывала.

Разум твердил ей: ты должна быть счастлива, раз твой муж хочет вернуться. Но сердце молчало, оно не желало радоваться, вот только очень интересовалось причинами такой перемены в мыслях и намерениях Роба.

– А что случилось с Тиффани? – спросила Аманда.

Роб неловко переступил с ноги на ногу, но все же ответил:

– Она ушла.

– Ушла? Уехала из города? Отправилась в отпуск? Ушла из твоей жизни?

– Да! – Он чуть придвинулся, пытаясь заглянуть ей в глаза, но Аманда стояла полуотвернувшись, и он нетерпеливо повторил: – Да, она ушла из моей жизни.

– А если бы она не ушла – ты бы вернулся?

Она ждала ответа, затаив дыхание, и Роб ответил, не раздумывая:

– Да. Я знаю, что причинил тебе боль. И вам пришлось через многое пройти. Но я сожалею об этом и действительно хочу вернуться.

Он говорил горячо, глядя ей в глаза, но Аманда чувствовала холодок сомнения. Тиффани-то была? Была! И тогда, объясняя жене причину своего ухода, Роб тоже не колебался и был уверен в правильности выбора.

Аманда смотрела на стоящего перед ней мужчину. С точки зрения закона он все еще ее муж. Но этот человек бросил ее ради другой женщины. Его либидо испугалось подступившего среднего возраста, и он сбежал искать вторую молодость, бросив детей и наплевав на родительские обязанности. И он обманул своих клиентов: люди доверили ему деньги, а он воспользовался их доверчивостью.

– В чем дело? – растерянно спросил Роб. – Я думал, ты обрадуешься возможности начать все сначала.

– Я тоже так думала, – отозвалась Аманда.

Меган и Уайатт будут счастливы, если папа вернется домой. Разве это не достаточно веская причина, чтобы сказать «да»? Разве она не должна сделать это ради детей? Аманда открыла рот, собираясь сказать это самое «да», но слова не шли. Этот человек надругался над ее любовью. Он отвернулся от нее и детей, словно они ничего для него не значили.

«Я никогда не смогу доверять этому человеку», – поняла Аманда.

– Это сделало бы детей счастливыми, – пробормотала она, мучительно пытаясь принять решение.

Роб заулыбался и шагнул к ней. Но Аманда вытянула руку, останавливая его.

– Но этого недостаточно, чтобы мы могли быть вместе.

Они молча стояли в сгущающихся сумерках и рассматривали друг друга со странным чувством неузнавания. «Этот день заканчивается, – подумала Аманда, глядя на последние лучи заходящего солнца. – Завтра будет новый день – и это чертовски здорово!»