Любви вопреки
Шрифт:
Кэт улыбалась. Или улыбаться, или визжать – третьего не дано.
Почему она не может высвободиться из семейных пут, как, например, мисс Франклин, получившая в распоряжение целый дом благодаря завещанию Изабеллы Дорринг? Мисс Франклин содержала небольшую платную библиотеку, единственную в деревне, но все то время, пока она не работала, принадлежало только ей одной. Она могла делать то, что хочет и когда хочет. Читать или писать, стоять на голове. Как раз на днях мисс Франклин рассказала Кэт, что учится играть на арфе. Если бы только у нее, Кэт, была возможность наслаждаться
– Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Кэт, – промолвила миссис Хаттинг.
Кэт знала о том, что мать желает ей счастья. Но не была согласна с тем, что путь к нему лежит через замужество. Нет, она пойдет другим путем.
Только сейчас миссис Хаттинг заметила пятна на платье Кэт:
– Боже, что случилось с твоим нарядом?
– Маленькая неприятность.
– Непременно переоденься, прежде чем отправишься в гости к Баркерам!
Кэт и в голову бы не пришло выйти из дома в таком виде, если бы не одна особенность миссис Баркер. Та терпеть не могла неряшливость. Как, впрочем, и мистер Баркер. Вот долгожданная возможность внушить им отвращение к себе.
– Нет. Если миссис Баркер страдает, я не стану ни на минуту задерживаться.
Мать, конечно, видела Кэт насквозь, однако предпочла закрыть тему.
– Хорошо. Только не забудь накинуть плащ, – кивнула миссис Хаттинг, но, нахмурившись, добавила с сомнением: – Только тебе, пожалуй, будет жарко.
Жарко – не то слово. Она рискует расплавиться словно свечка. Миссис Баркер ужасно боится простудиться, и в доме топят даже летом. На прощание Кэт еще раз тихонько стиснула маленькую ладошку Майкла.
– Где корзина?
– На кухне. И не забудь передать миссис Баркер мои наилучшие пожелания.
Перед выходом Кэт заглянула в свою комнату, их с Мэри комнату, и увидела там сестру, которая кружилась перед зеркалом в одной сорочке. Пруденс при виде этой картины непременно закатила бы глаза, но Кэт этого не сделала. А как хотелось!
Мэри замерла и уставилась на лиф платья Кэт:
– Что с тобой приключилось?
– Сибби и близнецы затеяли нечто вроде драки. – Кэт сняла с крючка плащ.
– А переодеться ты не хочешь?
– Нет.
Мэри прищурилась:
– Куда это ты собралась?
– Отнесу корзину миссис Баркер. – Как только Мэри выдадут замуж, вся кровать целиком окажется в распоряжении Кэт. Если только мама не решит подселить к ней Пруденс. Та часто жаловалась, что Сибби пинается во сне.
– Миссис Баркер не понравится то, что она увидит.
– Именно на это я и рассчитываю.
Мэри рассмеялась:
– Миссис Баркер непременно расскажет мистеру Баркеру, что ты превратилась в грязнулю. – Она покачала головой. – Не понимаю, что тебе мешает принять предложение мистера Баркера. Ты могла бы выйти замуж раньше сестер.
– И жила бы в одном доме с миссис Баркер!
– И это сводит на нет все достоинства мистера Баркера?
– О каких достоинствах речь? Мистер Баркер некрасив, он пахнет так, словно живет в хлеву, смех его похож на лошадиное ржание, и к тому же он ужасный
– У мистера Баркера широкие плечи. А что до всего остального – никто из нас не идеален.
– Я в курсе. – Неужели все считают ее наивной дурочкой, ждущей принца на белом коне? – У меня нет сомнений в том, что мистер Баркер станет прекрасным мужем, но не для меня. – Кэт сняла шляпу с вешалки. – И вообще, я не хочу выходить замуж.
– Захочешь когда-нибудь, – промолвила Мэри, мечтательно глядя в зеркало. – Когда встретишь своего мужчину. Такого, как мой Тео. – Теодор Данли – приятный молодой человек, работал помощником управляющего поместьем. Его можно было даже назвать начитанным, пусть и с натяжкой. Но он никогда бы не сумел заставить сердце Кэт биться чаще. И это к лучшему, ведь Теодор Данли был по уши влюблен в Мэри, как и она в него.
– Видимо, я просто не создана для брака.
Наверное, в голос Кэт случайно прокралась непрошеная печаль, поскольку на лице Мэри тут же появилось выражение жалостливого участия. Кэт терпеть не могла, когда на нее вот так смотрят.
Ну и что, что сестры повыскакивали замуж? Чему тут завидовать? Хотя, если честно, Кэт все же было немного грустно от сознания того, что они счастливы, а она не очень.
– Ты непременно найдешь мужчину, которого сможешь полюбить, – заявила Мэри.
Но стоило Кэт напомнить себе, как много приходится трудиться маме, Тори и Рут – нянчить детей, готовить, убирать, шить и штопать, – как грусть исчезала. Бедняжки и пяти минут в день не могут выкроить для себя.
– Не уверена. Но в любом случае мистер Баркер – не мой герой.
Мэри участливо погладила Кэт по руке.
– Не теряй надежды.
– Надежду на что? – усмехнулась Кэт. – На то, что какая-нибудь жаба из тех, что живут в нашем деревенском пруду, вдруг превратится в принца? Из всех наших местных потенциальных женихов ни один не привлекает меня настолько, чтобы ради него я отказалась от свободы.
– Но ведь ты не хочешь прожить с родителями всю оставшуюся жизнь?
– Лучше я буду жить с ними, чем с мистером Баркером и его матерью.
– Ладно, – небрежно взмахнув рукой, кивнула Мэри. – Вы с мистером Баркером не созданы друг для друга. Но это не означает, что на свете нет подходящего для тебя мужчины. Как знать, может, он как раз сейчас едет в Лавсбридж.
Нет, Кэт не стала закатывать глаза. Ей же не десять лет!
– Не смеши меня. Сюда никого силком не заманишь.
– Странно. Лондон совсем недалеко от Лавсбриджа.
– Да брось, Мэри! Ты прекрасно знаешь, почему к нам никто не едет. Здесь не на что смотреть и нечего делать. Мы живем в маленькой скучной деревушке. – Скучной – мягко сказано. Новый день точно повторяет предыдущий. Никаких тебе сюрпризов и неожиданностей. Да и откуда им взяться? Каждый знал про каждого абсолютно все, а также про всех его родственников до четвертого колена. Разнообразие в это затхлое существование вносили лишь сплетни и погода. Они и являлись главными темами разговоров. И еще овцы. Может, если бы Кэт жила в Лондоне, ей было бы о чем написать.