Любви все роботы покорны (сборник)
Шрифт:
– Если мы вернемся на Землю, – поправила Ника.
– Выше нос! – Николай попытался улыбнуться. – Мы обязательно вернемся.
– И что будет на Земле со мной?
– Я выкуплю тебя у космофлота, и мы будем жить вдвоем в крошечном домике на берегу моря. – Николай пробежался пальцами по клавиатуре и тут же ощутил мелкую вибрацию, маневровый двигатель доворачивал корпус до оптимального положения относительно Земли. – Я запустил предварительный широкополосный информационный сигнал. В течение пяти минут для всех, кто нас услышит, будет идти сообщение, на какой
Виктор сначала не понял источника вибрации, несколько минут оглядывался по сторонам, сжимая в руках холодную сталь пистолета. Потом он хищно оскалился и неспешно направился в сторону узла связи. Развязка приближалась.
Когда Виктор ворвался на узел связи, он не смог сразу выстрелить – между дверью и сидящим за компьютером Николаем стояла Ника. А уже в следующий миг Николай развернулся, отпихнул Нику в сторону, вскочил на ноги, направил оружие в лоб Виктору.
Два человека с пистолетами в руках стояли друг напротив друга, чуть в стороне прижалась к стенке испуганная девушка-андроид.
– Поговорим? – Николай усмехнулся, глядя прямо в глаза Виктору.
– О чем? – Виктор не отвел взгляд.
– Попробуем найти решение проблемы.
– А оно есть?
– Думаешь, нет? – Николай прищурился.
– Любовный треугольник – задача, не имеющая внутреннего решения. Только смерть одного из нас способна изменить ситуацию.
– Если бы каждый любовный треугольник приводил к чьей-то смерти, люди вымерли бы еще до изобретения колеса.
– Я сказал «внутреннего решения». – Виктор нахмурился. – «Бог из машины» не в счет.
– Ты считаешь, что…
– Да, – палец Виктора чуть дрогнул на спусковом крючке. – На Земле никогда не существовало идеального любовного треугольника. Земные влюбленные всегда были открыты для внешнего воздействия. Идеальный любовный треугольник возможен только в космосе, на затерянном космическом корабле.
– Тогда ты прав, решения нет, – жестко сказал Николай.
В этот миг из колонок компьютера раздался приглушенный женский голос:
– Неизвестный космический корабль, мы слышим вас. Вам нужна какая-нибудь помощь?
– Deus ex machina. Возможно, это решение, – задумчиво произнесла Ника и тут же добавила: – Капитанский доступ, всем опустить оружие.
Начальник исследовательского сектора дальнего космоса Александра Свербжинска, откинув голову, рассматривала матовый потолок кабинета.
– Мы нашли ее случайно, – докладывала Ирина Клестовская, звездный пилот третьего класса. – Во время промежуточного прыжка мы обнаружили в трех световых минутах от себя широкополосный источник радиосигнала. Спросили, не нужна ли какая-нибудь помощь. Когда Вероника ответила, мы были в шоке. Она пропала пять лет назад. Пять лет наедине с космосом, это сложно представить! За половину этого времени многие сходят с ума. Синдром отшельника.
– А она? – Александра Свербжинска опустила взгляд на подчиненную.
– А она хоть бы что. Забавлялась с двумя андроидами. Представляете, они приревновали друг друга к Веронике. Даже хотели стреляться.
– Мужской
Светлана Тулина
Проблемы самоидентификации
Стоящий перед Белом бокал пуст на две трети, а дешевая пластиковая столешница лишь притворялась деревянной. Причем не слишком умело. Паскудство.
Стоп.
Так нельзя.
Надо во всем искать позитив, как советовала рекомендованная альфа-папиком терапевт из Комитета Психологического Здоровья. Так что будем считать, что имитация древесных волокон уютна, а бокал на треть полон. И мир сразу покажется не такой уж и мерзкой штукой. К тому же бокал этот – всего лишь первый сегодня, а значит, можно будет заказать еще один из рекомендованных «не больше двух» прежде, чем придется искать другой бар, что тоже должно вроде бы радовать. Вроде бы…
Женщина за столиком напротив тоже вполне симпатичная и смотрит заинтересованно. Только вот смотрит она не на лицо и даже не на фигуру – на уши она смотрит. И как тут прикажете настраиваться на позитив?! Бел опускает голову, надеясь, что отросшие волосы не дадут ей ничего разглядеть. Хорошо, что в баре темно. Вот тебе, кстати, и еще один неоспоримый позитивчик, фокусируйся на нем. И только не обращай внимания, как эта мерзкая женщина хмурит аккуратно подчеркнутые бровки, неуверенно тянет к собственным мочкам ухоженные пальчики, мнется, раздумывая, но все же меняет настройку клипс. Раньше они сообщали окружающим, что перед ними – половозрелая гетеросексуалка в активном поиске долгосрочного брачного партнера с отдаленно-перспективной возможностью зачатия совместных детей, теперь же уши ее посылают совсем иные сигналы. Нет, половозрелой гетеросексуалкой она по-прежнему остается, но ищет сейчас необременительных приключений на одну или две ночи и не чужда авантюр.
Бел видит все это краем глаза, но продолжает упрямо сверлить взглядом бокал. Который все-таки более пуст, чем полон, ибо две трети больше одной. В два раза.
Как ни крути.
– …Что с вами не так, достопочтенное Торн? – Голос терапевта из КПЗ полон профессионального участия, на столе дымится палочка рекомендованного релаксанта.
– Мичман Торн, с вашего позволения.
– Прошу извинить, но для меня вы просто пациент, достопочтенное. Одно из многих. Так в чем ваша проблема?
– У меня нет проблем.
– Еще раз прошу извинить, но все четверо ваших субродителей уверены в обратном…
Горячий язык прокладывает влажную дорожку от ключицы к напрягшемуся соску, два жарких дыхания сливаются в одно. Парень хорош – смуглый, мускулистый и умелый. Язык у него шершавый, как у кошки, удачная модификация, достаточно лизнуть таким вот шершавым и влажным сосок, и вся кожа в мурашках, отличный язык, и смуглянчик вроде правильный, может, в этот раз повезет…