Любви все роботы покорны (сборник)
Шрифт:
– Сука, – прошептала Мария, опустившись на стул возле входной двери. – Как же вы меня задрали…
– А я бы ее в таком настроении к клиентам не пустил, – сказал Малыш.
– В смысле? – повернулся к нему вместе с креслом Умник.
– Если бы она на панели работала, я бы ее в таком настроении к клиенту не отправлял. Дня на три дал бы ей отпуск.
– Отпуск? – переспросил Умник. – Какой, к чертям, отпуск? У нее на сегодня восемь клиентов. Восемь! Знаешь, какие это деньги? Деньжищи! Ты таких даже не видел, не то что в руках держал.
– За каким дьяволом? За что такие деньги? – Малыш
– Тонкий ценитель, – подмигнул Умник.
– Да нечего тут ценить! Она как кукла – как поставишь, так и будет стоять. Что прикажешь, то и сделает. С ней что, на прием можно сходить? Хренушки, коровой она будет выглядеть среди эскорт-девок. Коровой! Что, проблемы найти настоящую телку, в хлеву?
– Как это ты разошелся, – покачал головой Умник. – Что, подруга этой ночью не дала? Ты к ней с неприличными предложениями из репертуара Марии не совался?
– Нет, не совался! Незачем мне репертуар вашей Марии изучать…
– Нашей Марии, – поправил его Старик. – Твоей, моей и Умника. Пока. А через неделю, если ты не вылетишь отсюда раньше, то будет она только твоя и Умника. И если с ней что-то пойдет не так, то вас вывернут наизнанку. Знаешь, сколько операция по вживлению той самой железки в мозг стоит? Мария два года работает, так вот только с начала второго года она начала приносить прибыль. Только с начала второго года – при ее расценках и популярности, имей в виду.
– Все с ума посходили, денег некуда девать…
– А у нас товар больно экзотический. Нигде больше такого не найдешь… – Старик закурил сигарету, обычную, на табаке. – Наш клиент имеет деньги, много денег. И у него есть все… почти все… Самые изощренные проститутки – к его услугам. Телезвезду в постель уложить? Вопрос денег, так же как с проститутками, и не намного дороже… Двух, трех, четырех одновременно? Да не проблема, свистнуть, заплатить… Садизм, мазохизм? Ради бога, с извращением и переподвывертами – наслаждайся… Сколько твое наслаждение продлится? Год? Два? Ладно – дольше. Придется, правда, себя подогревать… Наркотиками, выпивкой, фокусы все жестче, все ближе к грани… Ты на улице работал, знаешь, что рано или поздно появляется урод, желающий девочку удушить, кожу снять, глаза выдавить… Так ведь? И не псих, просто он уже все попробовал, и ему хочется все больше и больше… Танатос всегда рядом с Амуром…
– А что, богатенькие не влюбляются? – с сарказмом в голосе поинтересовался Малыш. – Не женятся по любви?
Старик не ответил, посмотрел с усмешкой в глаза Малышу сквозь пряди табачного дыма, и не ответил, дал возможность самому сообразить.
– Даже если и по любви, – вмешался Умник. – Сколько шансов, что законная супруга станет с ним такими вот делами заниматься?
– Раньше говорили, что любовь за деньги не купишь, – тихо сказал Старик. – А сейчас… Клиент платит не просто за секс, он за свои деньги получает настоящую любовь – жертвенную, отчаянную, невероятную, искреннюю…
– Всякую, – подвел итог Умник. – И с этой любовью можно делать все, что угодно, хоть на стол ставить, хоть ноги о нее вытирать. Поначалу все больше изголодавшиеся по искренним чувствам приходили. Могли просто посидеть рядом на диване, держа за руку, могли со слезами на глазах
Малыш недоверчиво покрутил головой.
– Что смотришь? – засмеялся Умник. – Все выглядит так – ты обращаешься в Центр, там с тобой беседует психолог, оговаривает с тобой подробности, детали, помогает понять, что именно тебя гложет, что тебе жена недодает, кроме любви, понятное дело… Составляется сценарий, Мария его получает, внимательно знакомится с ним… Она ведь должна знать, что и как ей нужно делать. И она помнит это, когда приходит клиент. Помнит только это и то, что она клиента любит. И любит она – по-настоящему, она не может фальшивить в этот момент, просто не способна. А клиент – клиент, один раз попробовав, уже не может этого прекратить. Это покрепче, чем первая доза у пушера. Взрослые серьезные дяди подсаживаются на настоящую любовь… Я так понимаю: поначалу все пытаются проверить – врет реклама или нет. Ну не может нормальная баба притворяться любящей, когда ее… ну ты видел. И еще увидишь. Проверяют они, тестируют раз за разом, так увлекаются, что не могут остановиться…
– Такие дела, – сказал Старик.
А Малыш тогда не поверил. Нет, не так. Он поверил, конечно, принял к сведению, отложил себе в башку, что бабки платят за любовь, что Мария любит на самом деле, без обмана. Ей железка в голове не дает даже шанса на ложь и фальшь. Но поверить, что кто-то способен платить за любовь такие деньжищи… За чувство, которое Малыш испытывал каждый день – он ведь любит Ингу? Любит ведь? И бывшую свою любил, заводился с полоборота, стоило ей только рукой провести по его груди… Это же любовь? Если хочешь женщину – это любовь? Если она с тобой в постель ложится… Ну, не каждый день, каждый день даже погода разная, не то что настроение у женщины. Это ведь любовь? Это не может не быть любовью, иначе выходит, что Малыш никогда любви и не испытывал… Потому что не было у него другого. Только так к нему относились его подруги… Не может быть, чтобы он не встречал за всю свою жизнь женщину, которая его любила, по-настоящему любила.
Малыш внимательно наблюдал за Марией, за ее посетителями. Прикидывал, а сам он… сам он смог бы своей Инге разрешить делать с собой все, что ей заблагорассудится? Слепо довериться, отдать себя в ее власть? Смог бы? И приходил к выводу, что… это вряд ли… кое-что попробовать, конечно, можно было бы, но вот все подряд… А следом за этими мыслями приходил в голову и другой вопрос: а Инга? Что она сделала бы для него? По любви, не потому, что он все-таки согласится ей новую шубку купить, а просто так, потому что… потому что любит Инга его, готова ради этой любви…
Напарники с пониманием поглядывали на Малыша, но не лезли к нему в душу, работа и работа, и ничего больше…
До ухода Старика на пенсию оставалось два дня.
Умник расспрашивал его, что тот хочет на память от коллег, где планирует закатить отходную. Теперь Малыш сидел в кресле возле пульта: Старик уже три дня как перебрался на диван, не вмешиваясь в работу парней, и даже когда нужно было принять какое-то решение, не лез с указаниями, а Умник советовался с Малышом, и советовался уже на полном серьезе, как с равным.