Любящие и мертвые
Шрифт:
Я рассердилась:
— Ладно, умник, спускаемся.
Карл двигался боком, чтобы свет от фонарика падал на ступеньки. Это упростило мне спуск. Мы прошли почти всю лестницу, когда Карл вдруг резко затормозил, и я ткнулась лицом ему в спину.
— Господи! — воскликнул он.
Интересно, что это такое интересное он увидел в подземелье, чтобы я получала синяки?
— Могли бы крикнуть мне «стоп». Ведь я могла разбить лицо!
— Свечи!
— Какие свечи? Причем тут свечи? Это не оправдывает...
Я замолчала, потому что, заглянув за плечо
Я заметила паутину. На стенах подвала блестела влага, стойкая затхлость и сырость вызывали приступы тошноты.
— Мне страшно, Карл, — прошептала я. — Пойдем наверх. И побыстрее!
— Да-да... Здесь никого нет. Впрочем, что это? Кто там?
Он направил луч фонарика в угол, и я вскрикнула. На полу лежал мужчина, и очень хорошо мне знакомый.
Я подбежала и перевернула его на спину.
— Дон!
Из глаз моих брызнули слезы. Осторожно ступая, подошел Карл и склонился над неподвижным телом. Потом повернулся ко мне:
— Перестаньте!
— Э... что? — я размазывала слезы по щекам.
— Перестаньте изображать безутешную вдову. Ваш муж не умер. Видите: он дышит. Лучше принесите воды. Возьмите мой фонарик, — он впихнул его в мою ладонь. — Дойдете?
Не помню, как я взлетела по лестнице. На кухне нашла кувшин, набрала воды и возвратилась в подвал.
Карл сбрызнул лицо Дона и смочил ему губы.
Дон не открывал глаз.
Тогда Карл набрал полный рот воды и устроил моему «мужу» холодный душ.
— Что вы делаете? — заорала я. — Так вы его совсем погубите!
— Ничего, главное — чтобы Дон пришел в себя.
Дональд, наконец, открыл глаза. Мы услышали стон:
— О, моя голова! Кто меня ударил?
Голос его был таким слабым, что у меня сжалось сердце. Я присела и осторожно приподняла голову Дона. Карл светил фонариком. Вместе мы осмотрели Дональда и обнаружили кровоподтек, а затем и шишку над правым ухом.
— Ничего страшного, — сказал Карл. — Кто-то ударил тебя сзади. Это не смертельно. А головная боль скоро пройдет.
— Ты так легко это говоришь, потому что с твоей головой все в порядке, — обиделся старший брат.
— Перестань! — прикрикнул Карл. — Лучше скажи, кто мог тебя так приласкать? Ты заметил что-нибудь подозрительное?
— Нет, я не видел... Наверное, этот человек подошел ко мне очень тихо.
— Тогда у меня другой вопрос: зачем ты сюда спустился?
Дон приподнялся и сел. Он был невероятно грязен, паутина свисала с плеч, пижама промокла и пропахла сыростью.
— Я спал, — с трудом ворочая языком, начал он. — Вдруг посреди ночи сквозь сон услышал звон цепей. Потом раздался крик, и я окончательно проснулся. Решил, что надо проверить, кто кричал и почему. Я помнил, что говорил Фабиан про цепи и свечи...
— Все понятно, — перебил его Карл. — И что же было дальше?
— Ничего. Дальше ничего, —
— А эти свечи... Они горели? — спросил Карл.
— Не помню... Моя голова!
Дон попытался приподняться, и это усилие вызвало у него сильнейший приступ боли.
— Кто тут потерял голову? Успокойся, твой качан у тебя на плечах, — закудахтал мистер Лимбо.
— Карл, перестань! Твоя идиотская кукла раздражает меня, — взмолился Дон. — У меня нет настроения для шуток, пойми же!
— Мой братец меня разочаровывает, и с каждым днем все больше, — насмешливо хмыкнул Карл. — Не стоит корчить из себя больного. Я осмотрел твою голову и гарантирую полное выздоровление. Уж не притворяешься ли ты? Я надеялся, что вы с Эдвиной устроили тут хорошенькую оргию и она пристукнула тебя за то, что ты не проявил должного усердия...
— У тебя остроумие подростка! — скривился Дон.
Я сочла своим долгом вмешаться и погасить ссору в самом начале:
— Нам всем надо как можно скорее подняться наверх и занять места в своих постелях, — строго сказала я. — Тебе, Дон, нужна медицинская помощь, и я ее окажу. У меня есть навыки обращения с йодом и бинтами, а аспирин ты выпьешь сам.
— Все-таки она — божественная женщина, — закаркал мистер Лимбо. — Слышишь, Карл, она даже умеет обращаться с бинтами. Бьюсь об заклад, что Мэвис была герл-скаутом! У тебя. Принцесса, сохранились бойскаутские значки?
— Отстанешь ты от моей жены или нет?! — заорал Дон.
— Спокойнее, братец, — Карл явно издевался. — Ты снова нарываешься? С твоей-то головной болью? Хорошо, я готов, но учти, что отныне я никогда не стану поворачиваться к твоей жене спиной.
— Ну поднимайтесь же! — я начала терять терпение. — Еще немного, и я подхвачу хронический насморк в этой яме.
— Мэвис, — мягко произнес Карл, — нам все-таки стоит выяснить, не прячется ли здесь тот негодяй, который покушался на Дона. Кто-то все же зажег эти дурацкие свечи!
— Выясняйте это вместе со своим карликом, а я должна промыть и обработать рану мужа и уложить его в постель. Лучшее лекарство для Дона — это сон.
— На месте Дона я бы не торопился покинуть подвал, — сказал Карл. — Не мешает хорошенько осмотреть это прибежище теней и крыс. Как знать, не обнаружим ли мы здесь какой-нибудь документ...
— Какой документ?
— Ну, например, новое завещание, полностью лишающее Дона наследства.
Внешне сохраняя спокойствие, я взбесилась и решила как следует отдубасить Карла. Я начала про себя считать до десяти. Если на счете «десять» эти кретины не двинутся с места, я им покажу, какой бывает Мэвис в гневе. И пусть мистер Лимбо выражает потом сочувствие своему...