Любящие сестры
Шрифт:
«О Боже, она должна выиграть». Эммет и Долли предупреждали ее, что нельзя спешить, но она никак не могла остановиться и соблазнилась на водопады и мраморные ступеньки универмага «Парадайз» Глена Хабора.
Она платила абсурдно дорогую арендную плату за свои магазины на Мэдисон-авеню и Кристофер-стрит, а также еще в Саутгэмптоне и понимала что совершает глупость, беря в аренду магазинчик в универмаге «Парадайз», но она не могла остановиться. Ведь в том, что ее дело разрасталось, как на дрожжах, не было ничего плохого.
Или
На сегодняшний день около половины дорогих, обитых мореным дубом магазинов универмага было сдано в аренду, но, несмотря на монументальность, по субботам очень немногие посетители взбирались по мраморным ступенькам и поднимались в стеклянных лифтах в зимний сад с красивыми кремовыми столами и стульями, и ее магазин на нижнем этаже приносил одни убытки.
Она была уверена что магазин в торговом центре будет приносить доход, но на это потребуется больше времени, чем она предполагала. Но это была только вершина айсберга. У нее была еще новая фабрика в Трибеке с оборудованием, персоналом, работающим на производстве, в бухгалтерии и отделе снабжения и торговли, и вот тут она должна была сознаться, она явно переоценила свои возможности. В финансовом плане она взобралась на вершину шаткого замка из песка, который вот-вот должен был рухнуть.
Сколько еще времени она сможет протянуть: кроме огромных производственных расходов и сверхвысокой арендной платы она должна была платить по кредитам. Ее бухгалтер Джексон Уэзерс, обычно очень спокойный, только на прошлой неделе изложил ей положение дел, ничего не скрывая. Если она не сможет перераспределить свои финансы, то ее фирма разорится.
В тот же день она прочла в газетах, что Фельдер собирается перестраивать некоторые свои отделы в бутики и в том числе продовольственный отдел. Она тут же позвонила Фельдеру. Его секретарша предложила прислать образцы и проспекты. Через неделю ей позвонил Фельдер и пригласил ее пообедать.
– Хай, – произнес он низким, почти хриплым голосом.
– Привет, – ответила она.
– Нет, я имею в виду, что меня так зовут, – поправил он. – Все, даже грузчики, зовут меня Хай.
Услышав его голос, она мгновенно вспомнила Бруклин: шоферов, продавцов сосисок на Кони-Айленд, запах горчицы и кислой капусты.
Он опустился своим грузным телом на стул напротив нее. Тут же, как будто из ниоткуда появился официант. Фельдер заказал виски с содовой и лимонный сок.
– Вы моложе, чем я ожидал, – начал он. – Можно мне спросить, сколько вам лет?
– Мне тридцать два, – ответила она добавив со смехом: – Но сам возраст меня не беспокоит. Меня беспокоит то, что я не понимаю, каким образом так быстро вместо двадцати пяти мне стало тридцать два.
Он усмехнулся:
– У меня дочери старше вас. Я помню то время, когда строили Бруклинский тоннель. – Он посмотрел на ее минеральную воду. – Вы уверены, что не хотите что-нибудь выпить?
– Может, еще одно «Перье».
– Здесь очень вкусно готовят. Вы когда-нибудь обедали здесь?
– Один или два раза. Но я редко попадаю в рестораны в обеденное время. Обычно в это время я перехватываю бутерброд или йогурт. Я очень занята. А по воскресеньям утром я обычно валяюсь, но только под какой-нибудь машиной, стараясь заставить ее заработать.
Он засмеялся:
– Неужели вы что-нибудь понимаете в машинах? Это необычно для такой симпатичной девушки. Я ничего не понимаю в машинах. Но, наверное, я знаю все, что следует знать о том, как работать восемь, девять дней в неделю. – Он выловил крошечный кубик льда из своего бокала и, взяв его в рот, начал шумно сосать. – Это было умно с вашей стороны позвонить мне.
Энни показалось, что температура в зале поднялась на пятьдесят градусов… Означает ли это, что он действительно серьезно думает о том, как начать с ней дело.
Боже, только к востоку от Миссисипи у компании Фельдера было сорок два огромных универмага. Ее фабрике придется работать двадцать четыре часа в сутки, чтобы поставить продукцию во все, но тогда у нее будут деньги на то, чтобы оплатить все расходы.
– Я прочла, что вы реконструируете свои универмаги, которые и без того пользуются большой популярностью, – сказала она.
– Ты умеешь польстить. Мне это нравится. Позднее ты поймешь, что в бизнесе сегодняшний успех не является гарантией успеха в будущем. Я открыл свой первый магазин после войны, когда главным было установить дешевые цены. Сейчас времена изменились к лучшему и все хотят иметь все изысканное… изысканную одежду, изысканные наволочки, изысканный шоколад. Если кто-то готов платить сотню долларов за пару джинсов, почему бы не предложить ему чашечку кофе или бокал сока папайи? Игра сейчас ведется совсем по другим правилам.
Энни никак не могла понять, нравится ли он ей или нет. Он казался очень доброжелательным, но она чувствовала, что за этим скрывается человек, который может быть и очень жестким.
– Вам понравились образцы, которые я вам прислала?
– Мне бы хотелось ответить «да». Но дело в том, что я не ем шоколада. – Он приложил руку к середине живота. – Один из модных сейчас докторов сказал мне, что если я не откажусь от него навсегда, то в ближайшем будущем сделаю миссис Фельдер очень богатой вдовой.
– Но… – Он поднял руку. – Но мне понравилось, что вы мне позвонили. И причем в тот же день, когда сообщение появилось в прессе. Вы сообразительная и сразу берете быка за рога. Но, видите ли, для «Кладовой Фельдера» мне нужны… Я надеюсь, вам нравится название? В нем есть что-то привлекательное… Я думал, что для нее нужен французский сыр, колумбийский кофе в зернах и тому подобные вещи. И конфеты тоже необходимы, но конфеты в коробках, такие, как продают в магазинах, но более высокого качества.