Люди долга и отваги. Книга первая

Липатов Виль Владимирович

— Как же так? Где они? — прошептала Галина Федоровна и начала медленно опускаться на колени. Виолетта Семеновна, едва успев, подхватила падающую и растерянно спросила:

— Что случилось? Вам плохо? Сердце?

Галина Федоровна ничего не ответила. На ее лбу показались капельки пота. Пальцы рук дрожали. Задыхаясь, она жадно хватала воздух бледными губами.

— Срочно валидол, — скомандовала Виолетта Семеновна соседке, которая держала в руках какую-то веревочку и не могла понять, что происходит. А когда услышала о валидоле, бросилась в другую комнату, где хранилась аптечка, и уже через

считанные секунды запихивала таблетку сквозь стиснутые желтые зубы Чарухиной…

Прошло две-три минуты, и Галина Федоровна открыла глаза, попросила воды. Сделав несколько глотков, она увидела рядом лежащий бумажник и потянулась к нему… Виолетта Семеновна предупредительно подала его хозяйке и спросила:

— Скажите, что случилось?

— Деньги, деньги пропали… — заплакала старуха.

— Деньги? Какие деньги? — решила уточнить Виолетта Семеновна.

— Вы хотите сказать, что в нашем доме исчезли ваши деньги? — насторожилась Ирина Андреевна, глядя на плачущую. — Да и как они могли пропасть?

— Не знаю как, а пропали. Все до копейки, — продолжала плакать Галина Федоровна.

— И много? — спросила Виолетта Семеновна.

— Четыре тысячи…

— Сколько? — воскликнула удивленно и испуганно Грацианская. — Тут что-то не то. Или это плод вашей фантазии, или просто…

— Я хорошо помню, я считала… Они лежали здесь, в сумке, — показала Чарухина. — А теперь там ни рубля… Куда они могли деться? Куда?

— Слушайте, — зло бросила Грацианская. — Я ничего не знаю… И знать не хочу… Или вы просто какая-то авантюристка… Хотите шантажировать нас… Не получится. Мой муж в горисполкоме работает, нас знают… И никаких сапог я не намерена вам продавать, — Ирина Андреевна потянулась за коробкой, но взять ее не успела. Виолетта Семеновна решительно отстранила руку Грацианской.

— Вот это ты уже зря… Сапоги ее, — показала она на Чарухину, — а деньги получишь сейчас. — Пойдемте ко мне, Галина Федоровна. — Она одной рукой поддерживала Чарухину, а в другой несла коробку с сапогами.

Расплатившись с Грацианской, Виолетта Семеновна долго еще сидела с Чарухиной, стараясь понять, как и где могли пропасть деньги, и, по возможности, успокоить попавшую в беду. Ни того, ни другого ей не удавалось сделать. Правда, она высказала предположение, что Галина Федоровна могла уронить деньги в радиомагазине, где покупала магнитофон, но та твердила свое: хорошо помню, что, взяв из кошелька три сотни, она его снова положила в сумку, а что касается своих денег, что были завязаны в платочек, то она их даже не вынимала…

— Значит, украли, — заключила Виолетта Семеновна. Но и с этим Галина Федоровна не могла согласиться, ибо сумка была застегнута на молнию. Это, во-первых, а во-вторых, разве жулик стал бы развязывать платочек, шпагат и вынимать деньги из кошелька? Конечно, нет. Ну а вот куда они девались, — сказать она тоже не могла.

Виолетта Семеновна на всякий случай позвонила в городской стол находок, потом в милицию по телефону 02. Дежурный выслушал, задал несколько уточняющих вопросов, а затем посоветовал потерпевшей лично зайти в дежурную часть городского управления внутренних дел. Назвал адрес. Услышав это предложение, Галина Федоровна наотрез ей отказала.

— В

милицию? Не пойду. На кого заявлять? Если бы украли — другое дело. А то и в самом деле скажут — старуха с ума спятила, на людей наговаривает… Вон, слыхала, как Ирина Александровна обиделась, хотя я ей дурного слова не сказала. И в уме не держала на нее. Нет, нет, в милицию не пойду. Ты мне лучше расскажи, как отсюда к племяннице добираться надо…

Виолетта Семеновна решила, что в таком состоянии старуху оставлять одну не следует. Выйдя на улицу, она остановила такси, и они вместе поехали на квартиру, где жила племянница Галины Федоровны Надя Сачкова. Увидев тетю, Надя обрадовалась, но, взглянув на ее заплаканные глаза, почувствовала что-то неладное. Но при посторонней расспрашивать постеснялась.

Виолетта Семеновна протянула коробку с сапогами.

— Это ваши. А деньги потом. Или через племянника передадите, или вот по этому адресу почтой… Когда будут… — Виолетта Семеновна протянула ей бумажку, — там и мой телефон. Если что, звоните…

Когда дверь захлопнулась и на лестнице послышался торопливый стук каблуков, Надя обрушилась на тетю с вопросами… И Галина Федоровна рассказала непонятную ей историю, начиная со вчерашнего вечера. Вновь догадки, различные версии — благо по телевидению часто показывают разного рода детективы и многие считают, что смогли бы раскрывать криминальные истории не хуже столичных знатоков…

Именно тогда Надя высказала довольно убедительное предположение, что Виолетта Семеновна и Грацианская — просто две матерые аферистки, которые заманили деревенскую женщину в ловко расставленные сети и с помощью гипноза или другой чертовщины усыпили ее и взяли деньги… Правда, не совсем понятно, зачем Виолетта Семеновна настояла на покупке сапог для внучки Чарухиной, отдав свои деньги, и с какой целью оставила адрес и телефон? А впрочем, сказала Надя, мошенница могла это сделать просто для маскировки своих преступных замыслов…

Галине Федоровне не хотелось верить, что эта так, но доводы племянницы и вспомнившиеся рассказы о проделках городских жуликов заставляли взглянуть на случившееся совсем иначе, чем еще час назад…

Ночь была долгой и мучительной. О сне не могло быть и речи. Мысли и воспоминания набегали одни на другие.

…И зачем она, старая, поехала в город, лучше бы деньгами подарила, как советовали…

…Похоронка на сына пришла в сорок втором…

…Если бы Семен жил, она бы сейчас не работала, а жила бы на его иждивении.

…Дочка у нее ничего, а вот муж попался пьянь, хотя бы у внучки все было хорошо…

…А что она скажет Зинаиде Крохиной, которая дала ей полторы тысячи на перстень для дочки? А Клавдии Афанасьевне, что просила купить больному мужу новое пальто… Неужели не поверят? Ну, если и поверят — им от того не легче. Деньги у них не шальные, трудовые.

…Да и сама она, Чарухина, живет на пенсию, а на ферму пошла, чтобы собрать, внучку поддержать… Полторы тысячи — это почти два года работы…

…Когда дочку выдавали замуж, всего-то приданого было: одеяло да две пуховые подушки. Но то было в сорок седьмом году… А сейчас, хотелось все сделать по-людски, и надо же такому случиться.