Люди долга и отваги. Книга первая

Липатов Виль Владимирович

Взяв одну фотографию, Бородин пошел побеседовать с участковым инспектором, соседями Шанина и кое с кем еще.

Владимир Коваленко узнал по телефону, что Чарухина в городе, условился поговорить с ней на квартире племянницы.

Когда Бородин и Коваленко встретились вновь, чтобы обменяться информацией, то старший сержант развел руками, что означало — ничего нового. Чарухина никого не подозревает, никого не запомнила, фотография Шанина ни о чем ей не говорила.

Григорий Тимофеевич же прямо светился — ему повезло. Хотя Шанин и получил по приговору три года, но увы, его уже видели в городе с месяц назад. Освобожден условно досрочно или по другим основаниям,

но на свободе.

— А почему не прописан? — удивился Коваленко.

— А почему он обязан прописываться обязательно в нашем городе? — вопросом на вопрос ответил Бородин. — Главное, что видели последний раз дня два назад. Так что не исключено…

— Значит, будем искать? — вопросительно посмотрел на Бородина старший сержант.

— Будем, — ответил тот, а потом, как-то по-молодецки подмигнув, добавил. — Только разных людей.

— Не понимаю, — пожал плечами Коваленко.

— Тем хуже для тебя. Тут и понимать нечего: ты с дружинниками катаешься и ищешь за «работой» Циркача, а моя задача — поискать тех, кого уже обчистил Шанин, установить его напарников и подруг. Уяснил? А если повезет, и похищенное найти, вернуть по назначению.

— А если ваш Циркач завязал?

— Порадуемся вместе с ним.

— Хорошо бы, — согласился Коваленко. — А как вы, Григорий Тимофеевич, собираетесь искать тех, кого он обчистил? Ведь мы же и так знаем все поступившие к нам заявления…

— Верно. А если кошелек на месте, о чем думает жертва? Мол, потерял. И обращается он в таком случае куда? В стол находок… Вот туда я и хочу направить свои стопы, узнать, кто, что и при каких обстоятельствах потерял… В общем, если гора не идет к Магомету, то…

— В переводе на русский это означает: если потерпевший не идет в милицию, милиция ищет и потерпевшего, — засмеялся Коваленко. — Только горы на этот раз у нас с вами будут разные, Григорий Тимофеевич.

— Зато цель одна. Ты свою «гору» по фотографии сумеешь опознать?

— Постараюсь.

— И еще: учти, раньше Циркач предпочитал «работать» в троллейбусах и автобусах. В центре города, где людей побольше.

Договорившись о способах связи между собой и о встрече вечером, Бородин и Коваленко разошлись.

Наскоро перекусив в буфете, старший сержант вместе с двумя дружинниками отправился «кататься». Учитывая, что помощниками были студенты — Олег и Роберт, Коваленко решил, что его «парадный» костюм, в котором он красовался с утра, не нарушит их общего ансамбля. Для завершения рисунка он взял черный дипломат и «Литературную газету». Роберту предложил лежавший у него в столе детектив, а у Олега на плече висел маленький радиоприемник. В этом составе они встречались всего два-три раза, но понимали друг друга, как говорится, с полуслова.

Всю вторую половину вторника, до вечера, тройка колесила по улицам города. Но, увы, безуспешно. Правда, в автобусе они задержали подростка, который залез в карман сидящего соседа. Пришлось Олегу вместе с задержанным пацаном отправиться в инспекцию по делам несовершеннолетних. Коваленко и Роберт, сменив маршрут, продолжали кататься… Когда часовая стрелка приблизилась к десяти, они расстались. Роберт пошел к себе в общежитие, а Коваленко — на встречу с Григорием Тимофеевичем.

Володя мог бы и не рассказывать о результатах поиска, они читались на его отчаянно-безнадежном лице. Зато Бородину опять повезло. Он установил напарника Шанина и даже раздобыл в пединституте фотографию Доцента. Узнал и его домашний адрес. Что же касается тех, кто терял свои деньги или другие ценности при странных обстоятельствах,

то и здесь были пусть небольшие, но успехи. Инженер, у которого из бумажника куда-то исчезло на полторы тысячи рублей чеков, с коими он ходил в магазин «Березка», среди пяти фотографий опознал в Доценте того «симпатичного молодого человека», ехавшего в троллейбусе рядом с ним в тот злосчастный день. Другой потерпевший, хотя не опознавал ни Циркача, ни Доцента, да и опознать не мог — он на фронте полностью потерял зрение, но в беседе с Бородиным сказал, что, анализируя случившееся, он все больше и больше приходит в выводу, что деньги не потеряны, а кем-то похищены в дороге…

И несмотря на то что Григорию Тимофеевичу удалось повидаться лишь с немногими из числа тех, кто за последний месяц обращался в стол находок, имелись все основания полагать: на счету Циркача и Доцента Чарухина была не первой жертвой…

— Что будем делать завтра? — спросил Коваленко.

— То, что не успели сделать сегодня. Ты — искать Шанина и Доценко. Только советую поменять помощников и… костюм. В этом у тебя нерабочее состояние и угловатость в движении. Мне так кажется… А я продолжу поиск тех, кто мог стать жертвой карманников. И с Зиной Рудановской хочется познакомиться поближе, хотя это сделать будет нелегко.

За два года работы в угрозыске Коваленко не раз убеждался в сложности той обстановки, в которой приходилось действовать. И только тот, кто не знал специфики их службы, мог представлять себе ее легкой. Поэтому и ему, Владимиру Коваленко, и другим, входящим в группу майора Кузякина, было обидно, когда на больших совещаниях у генерала или в его приказах чаще отмечались те, кто задержал «особо опасных», «вооруженную группу» и тому подобных преступников, а вот о них почему-то ни спецдонесений в Москву, ни представлений к правительственным наградам почти не пишут. Не жалуют их и писатели, фильмов тоже о них не снимают. В общем, считают эти дела мелочью, семечками… А между тем один карманный вор сколько горя людям принесет. Да и поймать его порой труднее, чем убийцу…

Но тут же Владимир вспомнил свой знак «Отличник милиции». Значит, и их начальство не забывает. А с каким вниманием отнеслись к нему на бюро райкома партии! Он не только запомнил слова, но и ту интонацию, с которой произнес первый секретарь: «…вам товарищ Коваленко, теперь как коммунисту нужно показывать пример в этой борьбе…» Об этом не раз думал и сам Владимир еще раньше, когда родилась мысль о вступлении в партию. Да, нужно. Но как? Хорошо токарю, слесарю, или другому рабочему — он выточил лучше, сделал больше деталей, — сразу видно, что старается, умеет. Там почти все от него зависит… Как доказать ему, младшему инспектору уголовного розыска? А если учесть, что всю среду и весь четверг Коваленко и его новые помощники прокатались вхолостую, то нетрудно представить, с каким настроением он докладывал вечером Григорию Тимофеевичу. Узнав от Бородина, что им точно установлен адрес Зины, которой, по полученным сведениям, попадает часть «улова» Циркача, Коваленко предложил:

— А может быть, сделать обыск и у Шанина, и у Доценко, и у этой самой Зины?

Смелая идея старшего сержанта не вызвала ожидаемого восторга у Бородина.

— Во-первых, нет гарантий, что наворованные деньги они хранят дома. Во-вторых, если даже хранят, — как доказать, что это именно те, что лежали у Чарухиной?

— А если найдем чеки, о которых вы говорили?

— А если не найдем? Тогда поминай как звали Циркача. Подастся в другой город… Нет, Володя, карманника надо брать с поличным.