Люди долга и отваги. Книга вторая
Шрифт:
— Заходи, — пригласил Мусаев. — Садись, рассказывай, как дома, на работе?
Об Абдуразакове шли разноречивые разговоры. Одни хвалили его за любезность. Как он встречал своих желанных посетителей, лично усаживал за столик, обслуживал, затем провожал до дверей, а иных и на улицу, кланялся и просил заходить, как домой.
Другие же, когда заходила речь об Абдуразакове, отмахивались: «Делец он, ловкач. Прикрывается показной любезностью, а сам набивает себе карманы».
— Все хорошо, начальник. Живем,
— Ну а тебя каким ветром ко мне? — в тон ему спросил Мусаев.
Абдуразаков вытер носовым платком загорелое дочерна потное, лоснящееся лицо.
— Просьба есть, начальник. Так себе, одно пустяковое дело. — И протянул паспорт. — Это документ моего будущего зятя. Хочет он обменять его, срок истек…
— Ну и пусть заходит. Чего же… Милости просим. Двери ни для кого не закрыты.
Абдуразаков отмахнулся:
— А, куда ему… Столько хлопот, забот, работ… Запарился.
— Это чего же?
— Свадьба у него на носу. Большое в жизни событие! Женится он на моей дочери. Такая в жизни радость! Сам понимаешь — это раз бывает.
Пока Абдуразаков развивал теорию о вечной любви и значении женитьбы, Мусаев перелистал довольно потрепанный паспорт и обратил внимание на сильно размытый штамп прописки, где только одна четко выделявшаяся цифра 6 наводила на мысль, что последняя отметка о прописке проставлена отделом внутренних дел района 26 Бакинских Комиссаров города Баку, а штампа о выписке нет. Почему? Ведь буфетчик говорит, что зять совсем переехал к ним. Интуиция подсказывала: что-то здесь неладно!
Свои подозрения подполковник не высказал.
— Ну что ж, дело нетрудное. Вот только нужно все-таки встретиться с твоим будущим зятем — владельцем паспорта. Так у нас принято — приходить самому. Да ты не беспокойся — это долго не затянется. Пусть придет завтра, я его быстро отпущу.
— В милицию? — неожиданно вырвалось у буфетчика. — Да к чему это? Приходи-ка лучше к нам, дорогой Магомед, прямо домой. Ты ведь знаешь, где я живу. Давно ведь знакомы. Приходи на помолвку. Отметим по нашему обычаю.
Абдуразаков откровенно юлил. Тут было явно что-то не так. Но прийти надо. На месте будет видней, каков он, абдуразаковский зять.
— Хорошо, — сказал подполковник. — Приду.
— Это совсем другое дело! Вот спасибо! — рассыпался в любезностях буфетчик. — Завтра вечером после работы ждем. — И, попрощавшись, быстро вышел на улицу.
Вечером следующего дня, как и условились, подполковник постучал в калитку двора Абдуразакова. Навстречу вышел сам хозяин. Он одобрительно похлопал Мусаева по плечу, пригласил в дом:
— Заходи, дорогой, заходи! Желанным гостем будешь. Мы уже заждались.
В просторной комнате за празднично
— Присаживайся, будь как дома, — не унимался Абдуразаков. — Надо же обмыть встречу и молодых. Вот зарегистрирую свою дочь в браке с любимым человеком, а там — в свадебное путешествие…
Абдуразаков был большим любителем произносить тосты и трогать струны людских душ. За это его неоднократно приглашали на свадьбы и торжества. Вот и теперь — едва кончался один тост, как с пафосом произносился второй, третий… Гости бурно реагировали, аплодировали и, вероятно, верили в искренность и мудрость сказанного. Все дружно подняли свои бокалы за «полнящее счастьем грудь событие», то есть за помолвку двух молодых людей. Хозяин был доволен весельем, а главное, присутствием на нем работника милиции.
Мусаев, стараясь своим поведением не вызвать подозрений, некоторое время сидел молча, а затем подключился к разговору гостей. Продолжал молчать лишь жених. А хозяин дома с заискивающей улыбкой лебезил:
— Это наш Рафик. Дальний родственник, отличный специалист: фотограф, механик, первоклассный водитель. Мастер на все руки. Вот только небольшая загвоздка с паспортом — просрочил. Надо ему помочь. Пропишем его у себя. Теперь уже фактически он наш сын.
— Дело житейское, — поддержал Мусаев. — Раз надо значит надо.
Тут заговорил и сам жених:
— Я хочу взять фамилию жены.
«Еще новость», — отметил про себя Магомед.
А буфетчик, нагнувшись к самому уху, прошептал:
— Мы это так не оставим — услуга за услугу. Уважь, дорогой…
— Постараюсь все уладить, — успокоил хозяина подполковник и встал. — Ну, а теперь мне пора. Дома еще много дел.
— Всего хорошего! Долгих лет жизни! Поклон семье, — расшаркивался Абдуразаков. — Ты чудесный человек. Приятно с таким иметь дело.
Мусаев, распрощавшись с гостями и хозяином, вышел на улицу. Было уже темно. В воздухе после дневного пекла повеяло прохладой, ярко светила луна, доносился стрекот кузнечиков и цикад.
— Ну и дела!.. — глубоко вздохнул Мусаев.
Идя неторопливой походкой домой, Магомед мысленно возвращался к событиям сегодняшнего вечера. Незнакомец не давал ему покоя.
— Яснее ясного, что с паспортом дело нечистое, — утвердился в своем предположении Магомед. — Однако по какой причине Абдуразаков, небезызвестный человек, вступил в сделку со своей совестью и пытается укрыть этого парня?.. А может быть, он и его дочь обмануты и ничего не подозревают?..