Люди Греческой Церкви. Истории. Судьбы. Традиции

Кабанов Илья Викторович

– Этот переход делается однажды или же растягивается во времени?

– Сложно сказать. Я думаю, у каждого по-своему. Наверное, у людей сильных духом это происходит один раз. Потом, когда преодолеют естественную немощь человеческой природы, они живут как бы в другом измерении. Вот чего Господь от нас хочет. И когда человек переходит эту грань, там и начинаются чудеса, и там все – настоящее, истинное. Это все очень сложно для современного человека, потому что истинный подвиг связан с понуждением себя.

У нас духу не хватает перейти эту черту. Мы топчемся у нее и не можем от чего-то отказаться, что-то отдать. Но в то же время, если не

отдадим, то и не примем того, что Бог хочет дать. Отцы, которых мы называем святыми, говорили: «Отдай кровь – прими Дух!»

– Те, кто часто бывает на Афоне или живет здесь, говорят, что жизнь на Святой Горе сегодня меняется в сторону большего комфорта, появляются различные технические новинки. Не разрушает ли технический прогресс монашескую жизнь?

– Конечно, мы – дети прогресса. Если, допустим, старые монахи, как наш старец, выросли в совершенно других условиях, спартанских, привыкли к труду, привыкли к лишениям, то мы уже изнеженные, без того не можем обойтись, без сего… Поэтому и жизнь на Афоне потихоньку меняется, так как приходится приспосабливаться к тем людям, которые приходят и не могут уже, например, прожить без горячей воды, без душа. А ведь раньше на Афоне этого не было ничего. Была аскетическая традиция, монахи не мылись, жили в больших лишениях.

– Сейчас некоторые без телевизора не могут в миру прожить.

– Телевизор – это уже прошедший век.

– То есть можно теоретически предположить, что человеку, привыкшему в миру к активному пользованию, например, Интернетом, «не могущему жить» без Сети, – ему и в монастыре позволят сохранить свои привычки?

– Если человек «болеет» такими вещами, ему надо помнить, что он может стать неизлечимо больным, порабощенным страстью. Его и монастырь, и Господь будут терпеть только потому, что если он вернется в мир, то там погибнет вообще. У нас в обители старец воспрещает монахам пользование Интернетом. Интернет служебный, только для общих нужд обители. Такая же ситуация и в других святогорских монастырях: послушники, новоначальные монахи не имеют права пользоваться мобильными устройствами, компьютером и Интернетом, но только старшая братия, поставленная Духовным Собором на конкретное послушание.

– А как человеку вести себя в ситуации, если он видит, что постоянно побеждается грехом, что нет изменений к лучшему?

– Один святой отец египетский, когда к нему пришел молодой монах с такой проблемой, сказал ему, что лучше погибнуть в пустыне, чем возвратиться в Египет, к жизни греховной. Ведь если мы прекратим бороться, то уподобимся человеку, который тонет и перестает барахтаться, цепляться за жизнь. А это только ускорит его смерть.

Конечно, если сами хотят утонуть, это их дело. Но если они хотят бороться за жизнь, то что они думают – чтобы Господь их спас просто так, безо всякого труда? Такие люди должны помнить, что, как бы им плохо ни было, надо идти вперед, надо бороться. Лучше утонуть, барахтаясь, чем просто опустить руки и пойти на дно. Это совсем не по-христиански.

Старец наш рассказывал такой случай. Еще молодым монахом он нес послушание лесника, жил в лесу. Там есть храм, келья, и он следил за лесом, кто что вырубает, вывозит. И впал он там в какое-то странное уныние и нерадение, совсем перестал молиться и читать свое монашеское правило. В таком состоянии он пробыл целый год.

Ходил он как-то по лесу, ходил-бродил, вернулся в келью и в унынии лег на кровать. Взгляд его упал на икону Божией Матери… И вдруг его как осенило, и он взмолился

со слезами: «Божия Матерь, помоги мне, я не могу ничего сделать! Сделай так, чтобы я преодолел это состояние». Как только он это сказал, сразу в сердце ощутил теплоту и почувствовал прилив духовных сил. Он говорил: «Я вскочил и сделал сразу четыреста земных поклонов, как на духу. Стал молиться, и все сразу прошло. Состояние уныния – все исчезло».

Борьба с грехом, борьба с собой является очень важным условием спасения. Господу надо увидеть, что человеку не безразличны и Его жертва на Кресте, и собственное личное спасение. Но очищение от страстей зависит не от нас. Это надо помнить. Мы можем бороться, но от страсти избавляет только Господь.

– Монастырская жизнь монотонная: церковь, послушание, келья. И так изо дня в день. Кажется, что такое однообразие должно способствовать скуке, унынию. Но в афонских монастырях не видишь угрюмых лиц. Напротив, большинство откровенно радостные. В миру жизнь большинства людей тоже однообразна, а христиане еще и со страстями борются. Где взять радость, как сделать серые будни праздником?

– Без однообразия, наверное, никакое дело не обходится. Вообще, Церковь предлагает своим чадам два пути, которые она считает духовно безопасными: путь монашества и путь семейной жизни. И во многом они равны друг другу. Чем миряне от монахов отличаются? Тем, что не дают обетов девства, нестяжания и послушания, то есть отречения от своей воли, а во всем остальном они такие же чада Церкви Христовой, как и монахи. Монахи и миряне – это два образа несения креста. Всегда несение креста связано с трудами, будь то монах или будь то мирянин. Для того чтобы порадоваться празднику, нужно прожить определенное количество будней, потрудиться. Господь человека по этому пути направил, сказав: в поте лица твоего снеси хлеб твой (Быт. 3: 19). Вот поэтому неизбежна эта рутина повседневной жизни, которая и в монашестве есть, и в семейной жизни.

Все дело в том, что человек не может здесь, на земле, в земных вещах, обрести счастье полноценное. Он его обретает только в Боге, когда соединяется с Богом духовно, в молитве, в таинствах, в храме. Только так он получает радость, силы, получает жизнь. Господь не хочет, чтобы человек страдал. Он хочет, чтобы человек имел великодушие, чтобы радовался, жил с чувством, что все жертвы, которые он приносит, например, ради семьи, не напрасны. Господь их принимает. Человеку надо найти силы посмотреть на жизнь с другой стороны. Естественно, самому сделать это очень трудно. Нужен помощник, нужен духовник, который вел бы к Богу. Но если человек будет стремиться к такой жизни, то Господь будет посылать ему радость и счастье.

Почему радуются монахи? Потому что человек, который приходит в монастырь, приходит к Богу, отрешается от всех мирских попечений. В Православной Церкви существует вера в то, что, когда человек постригается в великую схиму, Господь ему, как во втором крещении, прощает все грехи. Хотя по какой-то превратности человеческой (вероятнее всего – западные веяния) монашеский постриг в великую схиму считается в Русской Православной Церкви обрядом. Но это не обряд, это таинство. Если брак считается в Церкви таинством, когда люди обручаются друг другу, одна душа другой, то, конечно, более важным и священным является обручение души Христу. Естественно, когда Христос принимает человека, Он прощает ему все грехи за то, что тот пришел и обратился к покаянию. Такой человек какую тяжесть испытывает? У него нет забот, нет грехов – он рядом с Богом Отцом находится, в Его объятиях. Как не радоваться?