Люди и атомы
Шрифт:
На следующий день оборудование было разгружено, а все необходимое вновь запаковано. На снегу поставили вехи. В четыре часа утра, когда приготовления были закончены, снегопад уже скрыл все следы высадки и зарытых вещей. Они заснули в пустом охотничьем домике.
К 17 часам все было готово для начала похода. Снег лежал крепким настом, и светила луна. Вещевые мешки весили по тридцать килограммов, а двое саней — по пятьдесят килограммов каждые. После тяжелого часового перехода метель настолько усилилась, что было невозможно найти дорогу. Иоахим (начальник)
На следующий день началась сильная снежная буря. Наружу было невозможно выйти. Все чувствовали себя неважно из-за перемены климата. Двое сильно простудились.
Снегопад продолжался два дня. Группа попыталась добраться до склада с едой, но пришлось отказаться от этого из-за опасности заблудиться. Ночью сорвало колпак дымовой трубы.
На следующий день было ясно и не так ветрено, но снег продолжал идти. Попытались найти еду, но снежная буря так изменила местность, что даже вех не было видно. Трехчасовые поиски оказались безрезультатными. В конце дня предприняли последнюю попытку и, наконец, нашли один контейнер. Его местонахождение отметили на карте.
На следующий день, 21 февраля, вновь разыгралась снежная буря. Видимость практически отсутствовала. Все очень устали, а двое простуженных серьезно заболели.
22 февраля буря, наконец, прекратилась. Погода улучшилась, и начальник приказал выступать в полдень.
На следующий день они встревожились, увидев около Каллунга двух бородатых лыжников в штатском. Иоахим приказал одному из своих надеть для маскировки лыжный костюм и штатскую лыжную шапку и выяснить, кто эти незнакомцы. Если его спросят, то должен был ответить, что он егерь и объезжает свой округ. Остальная часть группы укрылась.
Некоторое время члены группы «Гуннерсайд» сидели молча в ожидании. Рука каждого была на кобуре пистолета. Потом неожиданно среди завывания ветра прозвучали, как описывает Иоахим, «три радостных возгласа». Наконец-то «Гуннерсайд» встретился с «Ласточкой»!
Наступил великий час, которого они так долго ждали. В тот вечер в уединенной горной хижине одиннадцать членов группы «Ласточки» и «Гуннерсайда» разработали план наступления. Не зная истинного значения своей миссии, каждый из них понимал, что должен принять участие в большой битве. Каждый из них должен был действовать с точностью до долей секунды.
За месяцы ожидания «Ласточка» собрала всю информацию, необходимую для того, чтобы перехитрить врага. Члены группы знали точное число немецких и норвежских часовых на каждом посту, внутри и за оградой завода, точное время смены караулов. Они знали каждый вход и выход, точное расположение каждой двери и каждого окна, подземных туннелей и труб, по которым можно было войти и выйти.
До определенного момента одиннадцать человек должны были действовать как единая группа, а затем каждый самостоятельно. Пароль был — «Пиккадилли». Отзыв — «Лейсестер-сквер».
Договорились, что если кто-либо попадет в
Было облачно, не холодно и ветрено. Базу — домик в Фьосбуддалене — покинули в восемь вечера 27 февраля. Сначала шли на лыжах, но затем пришлось идти пешком по Мосваннской дороге. Двигаться вдоль телефонной линии было тяжело из-за сильно пересеченной местности, в снег проваливались по пояс. Когда на дороге появились два автобуса с ночной сменой из Рьюкана, пришлось спрятаться под мостом Вааер. Добрались до просеки, где проходила линия электропередачи. Сильно таяло, дорога покрылась льдом.
Лыжи и рюкзаки спрятали недалеко от просеки и в 10 часов вечера начали спускаться по крутому и скользкому склону к реке. На реке лед еле держался. Идти можно было лишь по снежному насту, под которым был слой воды толщиной в 7,5 сантиметра.
Перейдя через реку, вскарабкались на скалу 10 метров высотой, чтобы выйти к Веморкской железной дороге. До ворот заводской железной дороги было около 500 метров. Сильный западный ветер доносил слабое жужжание заводских машин. Хорошо были видны дорога и завод.
Здесь они прождали до полуночи и увидали, как смена караула прошла через мост. Съели то, что у них было в карманах, и снова начальник проверил, насколько каждый участник группы уяснил свою задачу.
Осторожно продвинулись к складским помещениям, находящимся в девяноста метрах от заводских ворот. Здесь одного из группы послали вперед, чтобы открыть ворота слесарными плоскогубцами, а семеро его прикрывали. Группа из четырех подрывников стояла наготове.
Заводские ворота, запертые на засов и цепь, открыли без особого труда. Очутившись за оградой, группа прикрытия заняла свои посты, в то время как подрывники открывали вторые ворота, расположенные в девяти метрах ниже первых.
Иоахим остановился и прислушался. Кругом было спокойно. Видимость хорошая; ярко светила луна, а затемнение на фабрике никуда не годилось.
По условному сигналу подрывники двинулись вперед к подвалу завода, через который они надеялись попасть внутрь. Дверь подвала оказалась запертой, взломать ее не удалось. Также неудачно окончилась попытка открыть дверь, ведущую на первый этаж. В окне цеха высокой концентрации — их конечной цели — был виден часовой.
В поисках туннеля для кабеля — единственного теперь возможного пути внутрь — они разделились. Наконец Иоахим нашел вход, и они один за другим проникли в лабиринт труб. Через отверстие в потолке туннеля можно было видеть цех.
Каждая минута была дорога. Так как двух других подрывников нигде не было видно, они решили сами подготовить взрыв и вошли в комнату, расположенную рядом с цехом высокой концентрации. Дверь, ведущая в цех, оказалась открытой, и подрывники захватили часового-норвежца врасплох. Чтобы никто их не побеспокоил, они заперли двойные двери между баками с тяжелой водой и соседней комнатой. Один из участников группы следил за часовым, который был испуган, но в то же время вел себя послушно и спокойно.