Люди и монстры
Шрифт:
— Ну а что еще делать, Лис?! Или мы их тут сейчас положим, или они нас позже, причем всех, когда будет темно, как в брюхе Долдыка! — старый охранник рубанул воздух ребром ладони. — Посмотри на небо, что творится! Конец света натуральный, локоть ему в глотку!
Мастер Виклеан болезненно скривился:
— Вижу. Выход один, В
е
кчи. Сворачивать к замку и просить у графа убежища. Если успеем, — и, словно принятое решение придало новые силы, он расправил плечи: — В
е
кчи, Т
и
нери, остальные — отступайте за караваном, следите за тварями, не давайте приблизиться!
Свистнула плетка — и рыжий мерин развернулся и взял с места в карьер, выбрасывая из-под копыт комья грязи.
Мальчик оглянулся, попробовал отыскать замок в почти вечернем сумраке, но взор его, точно прикованный, постоянно возвращался на дорогу, туда, где, не сводя с добычи ядовито-желтых огоньков глаз, неуклюжей стаей бежали чешуйчатые твари. Лошади, почуяв приближение опасности, тревожно запереминались, заржали — и голоса их точно подстегнули монстров.
— Хорош пялиться! Отступаем! Глядим в оба! — скомандовал старик, и четверо охранников и Фалько поскакали вслед каравану, то и дело оборачиваясь на преследователей.
— Тигр, замок далеко? — Найз окликнул гардекора.
Тот наморщил лоб, вызывая в памяти карту:
— Сейчас дистанта два до поворота… и еще дистанта с полтора от дороги до ворот.
— Мы успеем?
— А ты как думаешь? — Фалько насмешливо приподнял бровь.
Мальчик глянул на монстров, на караван, снова на монстров…
— Не успеем, — тоскливо разлилось по груди.
* * *
Пятнистые твари, почуяв убегавшую добычу, прибавили ходу. Минут двадцать назад купцы бросили на дорогу баранью тушу, надеясь, что чудовища остановятся или хотя бы задержатся, но ожидания не оправдались. То ли они не любили баранину, то ли считали живую еду лучше мертвой, но на приманку не отвлекся ни один. Охранники пробовали швырять перед ними горящие тряпки и факелы, чтоб отпугнуть, но монстры огибали их, даже не замедляясь.
Найз оглянулся: звери, едва различимые в сгущавшихся сумерках, нелепо косолапили, точно прихрамывая, и казалось, даже бегущий человек с легкостью оставит их позади, но расстояние всё сокращалось и сокращалось. Люди и лошади уставали, а пятнистые монстры — нет.
Даже не оборачиваясь, мальчик затылком чувствовал, как твари уже пожирали его — взглядами. Возчики свистели, угрожали, умоляли, исступленно орудовали кнутами — но долго скакать впряженной в огромный фургон, доверху набитый товарами, не могла ни одна лошадь.
— Мост! Замок близко! Прибавили ходу, бродяги, Долдык забери ваши ленивые душонки!!! — пролетел над дорогой рев караванщика, и до Найза донесся грохот копыт и колес по деревянному настилу — далеко, слишком далеко впереди!.. В сердце его вспыхнула искра надежды, что всё обойдется, что они успеют — но единственный взгляд на угрюмое лицо Фалько загасил ее, как ведро холодной воды. Три с половиной десятка фургонов в темноте не сумеют быстро заехать во двор замка, если поместятся там вообще!
— Найз! — властный голос наставника вернул мальчика от будущих бед к настоящим: — Быстро к мосту! Посмотри, не видно ли тварей, что были на севере!
Горя желанием быть полезным хоть в чём-то, он ударил пятками Жока, и тот мгновенно перешел на карьер, с радостью уносясь от неведомых хищников.
Необъяснимая тьма уже почти поглотила холмы и обочины, и мальчик с отчаянием
— Охрана, в хвост все!!! — оглушительный рев Виклеана заглушил на секунду даже жуткую какофонию.
«Фургоны!» — замерло сердце Найза. — «Перевернулись или столкнулись! Теперь нас точно догонят!..»
И тут же другая мысль заставила его схватиться за меч:
«Теперь охранникам придется напасть на тварей, чтобы задержать! Фалько специально отправил меня!»
— Разворачивайся! — мальчик яростно дернул повод, но обезумевший от шума и страха мул подбросил зад, скинул седока, и умчался во мрак.
Мостовая выбила из него дыхание, высекла искры из глаз, и Найз покатился, не имея воздуха даже чтобы заскулить от боли в плечах. Судорожно втягивая воздух сквозь зубы, он вскочил на ноги — и уткнулся в обмотанную парусиной конскую грудь. Гри!
Не раздумывая, он сдернул поводья с крюка в корме фургона, вскарабкался на спину жеребца и ударил пятками в бока, разворачивая в сторону преследователей.
Предчувствуя,
что
увидит, когда доберется до арьергарда, Найз всё же охнул и до крови прикусил губу: одинокий всадник с мечами наголо гарцевал среди монстров, чудом уворачиваясь от наскоков со всех сторон. Если бы звери были проворнее, растерзанные тела гардекора и его такканца уже валялись бы в грязи, но медленные движения хищников пока дарили им жизнь. Мечи сверкали в тусклом свете позднего вечера, находя цель с каждым ударом, но твари точно были неуязвимы или не чувствовали боли: неуклюже, но без устали они огрызались, то поднимаясь на дыбы, то выбрасывая в ударах передние лапы, похожие на руки, то норовя свалить коня выпадами головы. Пока Фалько и Армасару везло, но Найз понимал, что удача не может быть бесконечной, и первый же пропущенный удар станет для них последним.
Мальчик сжал коленями бока Гри, лег на шею, неосознанно посылая вперед — но широкая лапа начальника охраны схватила поводья:
— Стоять!
— Мы должны ему помочь! Отвлечь их! — мальчик яростно рванул повод Гри из его руки.
— Именно этим твой рыцарь и занимается — отвлекает, — хмуро ответил Векчи.
— Но они его сожрут!
— Подавятся, — хмыкнул стражник, и в голосе его прозвучало невольное уважение.
— Пустите!!! — едва не рыча, паренек дернул поводья, снова, и снова… И пропустил момент, когда Фалько пришпорил коня, заставляя перепрыгнуть через крайнего монстра, и оказался в канаве, в нескольких клозах от мостовой. Армасар неистово заработал копытами, выбираясь по глинистому склону обочины, скользкому после вчерашнего ливня — и несколько тварей повернули за ним. Передняя выбросила лапу-руку, хватая Армасара за хвост, но тот лягнул ее в морду, рванулся, выбираясь на ровное место — и выскочил. Пятерка чудовищ, подвывая, изо всех сил рванулась вслед. Жеребец хотел умчаться прочь, но Фалько, дав пробежать лишь с десяток клозов, поставил его на дыбы и снова заставил гарцевать, не переставая подбадривать монстров, буксовавших в промоинах. Дождавшись, когда они выберутся из канавы, гардекор обернулся к дороге и задорно помахал охранникам шляпой: