Люди и нелюди
Шрифт:
— Об этом не спрашивают! — рассмеялась Маша. — Представляешь, сидит такая принцесса в башне, под охраной чудовища, подъезжает к башне рыцарь на белом коне и кричит в окно: «Девушка, а можно я вас спасу?»
Егор подхватил ее смех. Маша ему нравилась давно. Он обратил на нее внимание еще во время комплектации экипажа. Из всей команды аналитиков она была самая общительная и самая трудолюбивая. Может быть, поэтому ее часто звали помочь — но и часто нагружали дополнительной работой. Как сейчас.
— Кстати, а где все? — оглядел ботаник пустые кресла.
Аналитиков было четверо, но на рабочем месте одновременно помещались только трое — кто-то один всегда либо отдыхал, либо помогал вне отдела.
— На грунте, — вздохнула девушка. В ее голосе
— Вот жуки! Бросили тебя тут одну, а сами по планете разгуливают, — возмутился Егор.
— Сегодня их очередь, — заспорила Маша. — Кроме того, они не разгуливают. Они отправились устанавливать датчики и проверять наши антенны. Капитан собирается организовать дальнюю экспедицию.
— Уже? И куда?
— К горам. Надо же знать, что там постоянно вспыхивает! Тем более что здесь мы уже на три четверти работу закончили. Можно оставить одного дежурного…
— Вот и оставили тебя! Несправедливо!
— Несправедливо, — кивнула Маша, снова оборачиваясь к экранам. — Но кто-то же должен…
— Должен. Но почему ты?
— Потому. Ты тоже остаешься!
— Не факт!.. Я ботаник. У нас свой, отдельный, план исследований. Мы даже общему плану не подчиняемся. Слушай, — осенило его, — а давай я пойду к Каверину и попрошу, чтобы тебя зачислили в мою группу? А здесь пусть сидит…ну, например, Петрович… А? Как тебе идея?
Маша посмотрела на экраны. На трех бегущей строкой плыли, сменяя друг друга, цифры, встраивались графики, медленно прокручивались вокруг своей оси трехмерные модели молекул и кристаллических решеток — шел анализ генно-молекулярной структуры найденных образцов флоры. На четвертый экран транслировались панорама каменистой равнины, на которой стоял «Мол Северный». По всему кораблю были установлены такие экраны, создавая иллюзию окон во внешний мир.
Прошло уже шесть дней со дня приземления. Люди успели обследовать прилегающую территорию примерно в радиусе полукилометра, отправить в дальние походы несколько роботов и развернуть временный городок из пластиковых модулей. Пока там располагались лаборатории — для ночевки «на грунте» каждый раз назначались дежурные. Чаще всего, конечно, эта честь выпадала на долю тех, кто останется здесь и заложит начало колонии. Одной из задач экспедиции было найти подходящее место для того, чтобы установить там постоянный жилой комплекс. Как только место будет найдено, там будет основан поселок и с того дня земляне будут жить как бы на два дома — одни все больше времени станут проводить в поселке, а другие — на корабле.
Маша посмотрела на холмистую гряду, до которой было, если верить показаниям приборов, не меньше сорока километров по холмистой равнине, похожей на саванну.
— Спасибо, Егор. Это… здорово!
— Так и пойду? — подскочил он. — К Каверину?
— Ага.
— Ну… — поднявшийся Егор помялся, переступая с ноги на ногу, потом решительно качнулся вперед, быстро чмокнул Машу в щеку и прежде, чем девушка успела ахнуть, вышел.
Первый состав экспедиции отбирался тщательно, хотя заранее было известно, что в нее войдут в основном те, кто потом останется на планете. Сложности возникли только после того, как Егор Топов попросил ввести в их число Машу Топильскую, оставив вместо нее старшего аналитика Палкина, которого все звали по отчеству — Петрович. Топильская официально числилась младшим помощником и в отделе в этот день без нее могли бы обойтись. Тем более что Маша все равно собиралась остаться на планете, а Петрович собирался возвращаться обратно.
— Ну и что? — горячился Егор. — Что она — не человек, что ли? Вон Бернсон и Вагуцкий тоже идут, а они собирались оставаться на корабле! Вагуцкий уж точно…
— У них работа такая, — отвечал Каверин. — А какая работа у Топильской?
— Очень важная работа. Кто будет анализировать найденные образцы?
— Для этого и идет аналитик Палкин.
— Но Маша лучше разбирается в аппаратуре! И потом…
— Потом, вы, кажется, решили указывать начальству,
«Вы не мое начальство!» — хотел было огрызнуться Егор, но передумал. Да, действительно, вскоре власть капитана Каверина над двадцатью колонистами прекратится. «Мол Северный» уйдет домой, а они останутся тут и будут жить по своим законам. Выберут своего «вождя племени» и тот станет карать или миловать по своему усмотрению. Как поведут себя тогда земляне? Долго ли останутся людьми?
— Ну, товарищ капитан, — уже смиряясь, протянул он. — Ну, пожалуйста!
— Назовите мне хоть одну настоящую причину. Кроме тех, что вы уже перечислили! — смягчился Каверин, видя расстроенное лицо Егора.
— Ревность, — подал голос Грэм.
— Что?
— Ботаник Топов ревнует аналитика Топильскую к механику Бернсону, — популярно объяснил старший помощник. — И мечтает проявить себя во всей красе, дабы девушка поскорее определилась с выбором. В полете у ботаника не было шансов себя проявить, зато механику было, где отличиться. А на грунте роли могут перемениться!
Каверин перевел взгляд со своего старшего помощника на покрасневшего до ушей Егора Топова. Психолог Рута коротким кивком подтвердила слова Грэма.
— Что ж… это меняет дело. Но постарайтесь вести себя так, чтобы я не пожалел о своем согласии. Вы меня поняли, Топов?
— Так точно, — от облегчения Егор не смог скрыть улыбки. Судьба давала ему шанс. Он обязан им воспользоваться!
Выдвигались группами по пять человек — всего три группы разведчиков и одна резервная, которая оставалась пока во временном лагере в нескольких шагах от корабля и ждала известий от каждой группы. Им выпала на долю тяжелая участь экспертов — три группы должны были обнаружить и застолбить три участка, которые им покажутся наиболее подходящими для основания первого поселка. Экспертам надлежало побывать в каждом и сравнить их между собой. Итого должно быть основано два поселка — один основной и другой запасной, куда население могло перебраться, если в первом почему-то жить окажется невозможным. Либо — что всего вероятнее — именно здесь поселятся колонисты второй волны, те, кто прилетит уже на открытую и обживаемую людьми планету.
В группу Егора вошли пять человек — он сам, двое будущих колонистов-выживальщиков, супружеская пара Ткаченко, Маша Топильская и механик Бернсон. На нем в походе лежало управление и возможный текущий ремонт техники, а также сбор образцов. Сбор образцов был и на Егоре, в то время как Маша должна была проводить экспресс-анализ добытого и поддерживать связь с кораблем. Ткаченко, специалисты широкого профиля, он спасатель, она военный медик, выполняли всю остальную работу.
Шли в легких комбинезонах, оборудованных встроенной системой защиты от радиации и терморегуляцией, а также баллонами с запасом кислорода, хотя без шлемов и фильтров. Несколько дней назад эксперименты на лабораторных крысах доказали, что воздух вполне пригоден для дыхания, хотя, по сути дела, сегодня был первый день, когда и люди осмелились дышать им, а не кислородной смесью. С другой стороны, будущие колонисты уже пробовали закачивать в баллоны не привычную земную взвесь, а местный, хотя и очищенный и отфильтрованный, воздух, но лишь сейчас дышали им по-настоящему. И сейчас, делая первые настоящие шаги на планете, люди невольно принюхивались, привыкая к запахам земли, пыли, камней, редких растений. Рано или поздно, но эта планета станет домом для человека, и для будущих поколений эти ароматы станут родными, привычными.
Метров через триста спекшийся в шлак и выгоревший в пепел грунт закончился, пошла каменистая пустошь, кое-где присыпанная песком и суховатой почвой. Тут и там торчали низкие ломкие кустики, усыпанные колючками и мелкими жесткими листьями. Локаторы показывали наличие мелких — от десяти граммов до полу-килограмма — теплокровных существ, прячущихся под камнями и верхним слоем почвы. Глубже, чем на полметра, локаторы тоже не доставали, так что оставалось гадать, что или кто скрывается на большей глубине.